Весь день премьеры Мишель провел в театре. Во время обеда прибыл Филипп, зная, что он является близким другом композитора, его без проблем пропустили в театр. Молодой человек шел через главный проход ему сказали, что композитор находится в зале, проводя генеральную репетицию. Танцовщицы, которых встретил Фил строили ему глазки, явно надеясь на выгодную партию. Мишель сидел на первом ряду и давал последние указания. Толконе окликнул друга:
- Ты еще жив, мой гениальный друг?
- Твоими стараниями и не только твоими! А теперь правее! – крикнул он артистам на сцене.
Филипп подошел к другу, оживленно жестикулирующим руками. Мишель был полностью поглощен процессом. У него был неверный, уставший вид.
- Мик, ты, когда хоть ел в последний раз?
- Не помню, Фил! Не отвлекай! Сегодня все должно пройти идеально!!!
- Да я понимаю твои чувства! Но тебе стоит сделать перерыв.
- Потом! Фил, потом!
У Моттера неверно задергалась бровь. Он знал, что друг не сделает перерыв. Филипп резким отработанным движением схватил Мика за ухо.
- Ай, ай, отпусти меня, дорогой! Я сделаю, все, то скажешь, только будь нежнее с моим ушком. Или ты хочешь большего.
- Как скажешь, сейчас прямо и займусь. Я буду пытать тебя едой.
Мишель пытался театрально вырываться. Филипп не верил в заверения друга и уверенно увел его в гримерку. Среди танцовщиц пошли интересные слухи о пристрастиях композитора и его друга.
На месте он почти силой на впихал в друга несколько сэндвичей. Лишь распробовав работу мисс Смит, Мишель нещадно поглотил всю еду.
- Мисс Смит оказалась полностью права, по поводу того, что ты будешь зверски голоден.
- Она, как всегда невероятно проницательна. Поблагодарю её вечером.
- Надеюсь она не выставит тебе счет.
- Я тоже. Меня до глубины души пугает теоретическая цифра, которую я возможно увижу в её счете.
- Теперь я знаю, чем тебя можно напугать. - сказал Фил. Они вместе с Миком весело рассмеялись.
Затем Филипп удалился и пообещал прибыть на премьеру вместе с семьёй, чета Моттеров ценила творчество лучшего друга сына, хотя считала его еще тем прохвостом.
Вот и наступил долгожданный момент премьеры. Двери театра открылись. Мишель, одетый в новый фрак, но со своим привычным цилиндром стоял на входе. Композитор, обворожительно улыбаясь, лично приветствовал публику. К нему подошел Фил и шепнул на ухо:
- Удачи, дружище. Мисс Смит тоже обещала быть, но её госпожа приличествующее опоздает.
- Спасибо за новости. Я бы тебя поцеловал за них, но здесь твои родители.
Однако даже такое простое перешёптывание в силу репутации композитора произвело фурор среди юных леди вокруг. Отец Филиппа прокашлялся и привлек внимание сына. Мишель же поклонился им в знак приветствия. К началу представления, прибыл и сам герцог фон Фраттенбах.
- Добрый вечер, герцог, мадам. Вы сегодня просто прекрасны. Позволите лично проводить в ложу, приготовленную для Вас с семьей.
- Приветствую Вас, композитор. Надеюсь сегодня все пройдет успешно.
- Даже не сомневайтесь, господин. Вот и Ваша ложа. И нам пора начинать. Мадам, юные господа.
Мишель поклонился и поцеловал руку жены герцога. Он снова пришел к выходу, композитор с нетерпением ожидал другую гостью…
Начало и приветственное слово Мишель пропустил, он нервно отсчитывал время приличного опоздания дам. Когда же через положенные 15 минут после начала дверь отворилась, в театр вплыли прекрасные дамы и это не было преувеличением. Мадам Аруна в темно бардовом платье и великолепная мисс Смит в тёмно-лиловом смотрелись великолепно, ухоженные головы дам украшали остроконечные шляпки, сердце композитора забилось сильнее. Он вышел на встречу.
- Леди, я ждал вас.