- До города довезёте?
- Уже уезжаете? - с сожалением спросил водитель, молодой рыжий парень. - Садитесь.
- Что значит «уже»? - спросила я, садясь на заднее сиденье.
- Да так, спросил просто, - ответил он поспешно, посмотрел на меня в зеркало заднего вида и сразу отвёл глаза. Его взгляд показался мне знакомым, хотя этого парня в первый раз видела.
Только дома до меня дошло, откуда я знаю этот взгляд. Тот самый, что портил мне отдых и настроение в течение всей недели и который я чувствовала кожей. Взгляд из-за соседского забора!
22. Не зря старался...
Григорий Вилевич поставил свою подпись на завещании. У него осталось совсем мало времени, по словам лечащего врача, не больше месяца. Но он был доволен тем, что успел закрыть все вопросы с нотариусом. Теперь только мучительное ожидание.
***
Когда-то давно Григорий оставил семью ради молодой и красивой девушки. Жена опостылела. Кому нужна тучная и ворчливая плешеедка. На счёт троих детей он не волновался - будет часто навещать, не обделит их вниманием и заботой.
Дела сулили безмятежность и удовлетворенность жизнью! Гриша ворковал с молодой пассией, души в ней не чаял! Пару раз в неделю навещал детей, гулял с ними по городу. Жизнь шла своим чередом, пока в его судьбу не вмешался инсульт.
Работать замдиректором по АХЧ арматурного завода он уже не мог, речь сильно "повело". Дали вторую группу инвалидности и нищенское пособие. Попытался вернуться в семью, но супруга затаила обиду и выгнала прочь - на кой ей ещё один иждивенец? Как только помощь от мужа "иссякла" - сразу подала на алименты. Троих сыновей начала настраивать против родного отца.
Снимать двушку в центре, как раньше, у него не было финансовых возможностей, пришлось выселять квартиросъёмщика из бабушкиной комнаты в общежитии и поселиться там самому.
Как оклемался, сразу пошёл искать работу. Но с этим было совсем туго, никуда не брали. Григорий с трудом устроился сторожем на городскую свалку. С первой получкой мужчина навестил сыновей, но дети сторонились его - это был совсем чужой человек. Постаревший и обрюзгший, без блеска в глазах, с парализованной правой частью лица и дефектами речи.
Чтобы не расстраивать ребят и себя не мучить, Гриша реже стал навещать семью. А когда сыновья перестали подавать ему руку - и вовсе перестал. Его мучила совесть за прошлое - лучше терпеть никчёмную жену и быть с детьми, чем вот так...
Годы шли, дети росли и всё больше холодели к родителю. Разрушенные им мосты никогда уже не восстановятся. Но мужчина верил, что повзрослев сыновья всё же поймут отца и у них состоится разговор по душам.
Все эти годы Григорий каждую свободную минутку на работе собирал вторсырьё: цветмет, картон, алюминиевые банки, пластик и много ещё чего. Сортировал всё по мешкам, и раз в месяц сдавал скопом в пункт приёмки. Вырученное откладывал под процент в банк.
Когда сыновья становились совершеннолетними и надобность в оплате алиментов отпадала, он даже эти деньги нёс на вклад. Будто чувствовал, что его время близко. Успеет ли каждому сыну накопить по миллиону рублей, на первый взнос ипотеки. Поймут ли мальчишки старания отца, простят ли его?
***
Григорий Вилевич лежал уставившись на потолок: "День сурка... Когда же уже всё закончится?" Его мучили боли по всему телу - рак пищевода последней степени и множественные метастазы. Обезболивающие не надолго справлялись со своей задачей. Единственный человек на кого молился Григорий - Наталья. Соседка, которая ухаживала за ним - он отдавал ей всю пенсию. Пусть уж так! За её доброту и тёплые руки не жалко! Кому сейчас нужен больной человек? "На следующий год полтинник бы стукнул! Эх, не дотяну до круглой даты. И оставшуюся сумму детям не успею доложить...", - расстраивался Григорий.
***
На похоронах были все, кроме сыновей. Их известили, но никто не пошёл отдать последние почести "чужому" человеку. Работы много среди недели. Да и в семье не всё так гладко.
Наследство в размере 974 тысяч рублей каждому, очень обрадовало сыновей. Но они приняли это как должное. Прилетело добро, значит так суждено случиться. Только не исполнили они волю отца, не вложили эти деньги в семейное благополучие.
Средний сын вложился в шаурмешную, но узбекские конкуренты ночью сожгли "конторку". Младший и вовсе расплатился за свой язык. Не надо было ему "каждому встречному" болтать о наследстве, может и не обокрали бы квартиру. Единственное, старший сын закрыл все кредиты и сделал ремонт в квартире матери.