– А ты думаешь, почему я послала ее работать к тебе? – засмеялась Дженни. – Я была сыта этими грибами по горло, чуть с ума от них не сошла.
Она немного расслабилась. Гай походя заметил:
– Но, по крайней мере, мы с Максин не женаты. Дженни стало не по себе.
– Это уж точно.
– Послушай. – Глубоко вздохнув, он решил рискнуть. – Я на твоей стороне, Дженни. Может, это и не мое дело, но я уверен, что горячей водой и сиденьем унитаза твои трудности не ограничиваются. Алана не было два года. Вы оба изменились. В такой ситуации проблемы возникают обязательно. Ты не можешь автоматически стать счастливой только из-за одного факта его возвращения. Стыдиться тут нечего. Никто не будет тебя винить.
Дженни закусила губу. Он говорил очень правильные вещи, но она до сих пор боялась признаться себе, насколько они отдалились друг от друга. Алан любит ее и нуждается в ней. Если она неожиданно объявит ему, что передумала, как глубоко это может его ранить?
Она почувствовала себя отвратительно вероломной, предательство даже думать об этом, но нужно сохранять внешнее спокойствие. Она не собиралась раскрывать свое сердце Гаю; он достаточно пострадал от этого после фиаско с Бруно. Может, он и на ее стороне, думала она, но у нее еще осталась какая-то гордость. Ей не хотелось, чтобы он считал ее безнадежным случаем.
– У нас все хорошо, – заверила его Дженни и улыбнулась. – Правда. Я просто разнылась, вот и все.
Черт, думал Гай, ни на секунду ей не поверив. Все лопнуло. А он-то думал, что делает успехи.
– Черт! – почти одновременно заорала Максин в Лондоне.
Бруно улыбнулся метрдотелю в надежде, что тот не передумает отдавать им последний свободный столик в ресторане.
– Она из Исландии, – доверительно сообщил он. – Не знает ни слова по-английски. Я думаю, она сказала «привет».
Но Максин, которая уставилась на книгу заказов, лежавшую на столе перед ними, была слишком расстроена, чтобы принять условия игры.
– Пятнадцатое, – стонала она. – О, черт, не могу поверить, пятнадцатое!
Ноября, понял Бруно, проследив за ее взглядом. Большое дело. Если она только не осознала вдруг, что у нее задержка. В таком случае это определенно будет большое дело…
– Скорее, мне нужен телефон! – Максин устремилась к столу из красного дерева. – Могу я воспользоваться этим?
Но метрдотель, у которого были быстрые рефлексы, успел положить на телефон руку. Последний деятель, которому удался этот трюк, позвонил своей маме в Южную Америку.
– Этот телефон используется только в служебных целях. Для клиентов у нас есть платный телефон-автомат в дальнем конце бара.
– Что случилось? – спрашивал Бруно, пока Максин шарила по его карманам в поисках мелочи. Он с тревогой заметил, что в ее глазах блестят слезы.
– Этот ублюдок… – кипела она. – Я спрашивала его, что она сегодня делает, и он ответил, что у нее нет никаких планов. Полагаю, гулять отправился он…
– Кто?
– Хренов Алан хренов Синклер. Кто же еще? Бруно удивленно поднял брови.
– А в чем дело, что он на этот раз сделал?
– Ничего особенного. Во всяком случае, по его стандартам. Сегодня день рождения Дженни, только и всего.
ГЛАВА 49
Как по заказу, подумал Гай. Он с хмурым видом повесил трубку, и Дженни сразу заволновалась.
– Плохие новости?
Он кивнул.
– Очень плохие новости.
– О нет. – У нее кольнуло сердце. – Что случилось?
– Пятнадцатое ноября, – медленно ответил Гай. – День твоего рождения. Не говори мне, что ты тоже забыла.
– Какая наглость! – возмущенно кричала Максин. – Он даже не дал мне с ней поговорить!
Бруно нахмурился.
– Алан? С чего это?
Она посмотрела на него как на дебила.
– Не Алан, тупица, Гай. Она сегодня сидит с детьми. Я думала, его не будет, но он вернулся.
Бруно ничего не понял – его слишком мучил голод, и он переключился на изучение меню. Но Максин все ругалась вполголоса, бешено накручивая на палец выбившуюся прядь. Бруно вздохнул.
– Ну хорошо, так почему Гай не дал тебе поговорить с ней?
– А я-то откуда знаю? – сверкнули глаза на другом конце стола. – Он сказал предоставить все ему; он сам с этим разберется. Что это, мать вашу, должно означать?