– То, что вы живы, это ваша проблема, сэр!
С этой проблемой, хвала Богу, и живу, ибо хорошо знаю, в каком месте города проблемы заканчиваются.
Я люблю утро. И просыпаюсь с чувством счастья – все живы! Еврейская история учит ценить жизнь, принимать ее как подарок.
Вот только есть ли еще место для новых книг на полках?
Работает ли компьютер?
А там – известный сюжет: Адам, Ева и Змий.
Какие еще могут быть коллизии?Повести
Нервный народ
Я уважаю чудовищный выбор своего народа.
Михаил Жванецкий
…В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: «Да будет свет!» И стала тьма. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день один. И восстал Бог во второй день и сказал: «Да будет свет!» И стала тьма. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день второй. И восстал Бог в третий день и сказал: «В третий и последний раз: да будет свет!» И стала тьма, земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною. И был вечер, и было утро: день третий. И молчал Бог в день четвертый и в день пятый. А в день шестой восстал Бог и возопил воплем великим: «Бог я или нет – да будет свет, черт побери!» И зажегся маленький свет в окне одного из домов, и человек в пижаме выглянул из него наружу и спросил: «Кто тут кричит, что он Бог, в двенадцать часов ночи?»
Ханох Левин (1943–1999)
Пер. с иврита Аллы Кучеренко
1
Мы сидим большой компанией у подножия монастыря молчальников из ордена Св. Бенедикта. В Войну за независимость 1949 года здесь, на территории, принадлежащей Иордании, шли кровопролитные бои за коридор в Иерусалим.
Монахи поднимаются в три часа утра и потом целый день молчат. Молчат за работой, за трапезой, молчат в библиотеке, погрузившись в старинные фолианты на латинском языке. Им не хочется делиться прочитанным – они принадлежат только книге…
Целый день, год за годом, молчат. Самые стойкие в монастыре молчат уже сорок лет. А о чем говорить? Что нового произошло в мире с тех пор, как Моисей разбил скрижали? И разве народ создает Книгу?
Книга создает народ…
В отличие от монахов, мои спутники куда как разговорчивы. А тут еще колокольный звон. И валуны с каким-то слабым блеском, точно мы не в получасе езды от Иерусалима, а где-нибудь на острове Валаам. И каждый из этих огромных камней вызывает столько мыслей, что их хватило бы на поэму в прозе.
А мелькание света все усиливается.
Еще раньше мы разбрелись по монастырю – кто куда. Рядом – магазинчик с великолепным вином, на доходы от которого умельцы-монахи могут позволить себе молчать. Мои друзья так обрадовались диковинным бутылкам, что кто-то из монахов, кажется, подумал, будто бы мы – иностранцы. И только бедуин, который чуть не въехал в магазин на своем ослике, понял, что перед ним знатоки.
Моя жена сидит у входа в монастырь и караулит автомат одного из приятелей, который сейчас «делает милуим» – проходит военные сборы, – на территорию монастыря вход с оружием запрещен. Вот бы так в каждую страну и во всем мире!
Мне чудится, будто я участвую в какой-то странной истории, где переплетены невысказанные мысли и дремлющие чувства, где все спрятано – очарование этой земли, ее цветы, краски, звуки, душистые ветры, просторы морей, муки любви и детский лепет…
Наконец все собрались. Говорим о возвышенном: о Боге, о роке. Только что газеты сообщили: в одной из синагог убит некто Аксельрод, правнук Льва Троцкого.
Убит!
Правнук!
И почти так же зверски, как прадед…
Покойник, говорят, постоянно донимал нового репатрианта, зачем он, новый репатриант, скрыл, что его жена – «гойка». А тот выманил его из синагоги и ударил ножом в спину. А потом еще много, много раз, но уже в лицо…
Но что здесь характер, что рок, а что судьба? И что значит: жена – «гойка»? Рав Кук, первый раввин Палестины, сказал, что каждый еврей должен любить, во-первых, все живое, во-вторых, все человечество, и в третьих – Израиль…
Говорим наперебой. В нашей компании много красивых женщин. Но монахи проходят мимо них, не глядя, точно мимо фонарных столбов…
Монахи. Ортодоксы. Хасиды.
Помню автобус, медленно ползущий вверх по горной иерусалимской дороге.
Вечер.
Исход субботы.
Вдруг послышалась сирена, возвещавшая наступление Дня памяти павших воинов ЦАХАЛа – армии обороны Израиля. Автобус резко затормозил. Пассажиры встали. За окном было темно и пустынно. На тротуаре показались два молодых человека в черном. Они шли быстро, не обращая внимания на минуту молчания.