— Ты определённо делаешь успехи, — похвалил Билл, заставив мальчика смущённо улыбнуться. Демон вытянул руку, позволив ему откинуться назад, и удовлетворённо хмыкнул, увидев счастливый взгляд мальчишки. Самодовольно ухмыльнувшись, Билл наклонился, прошептав мальчишке в самое ухо первое, что пришло ему в голову. — Respice in me tantum, omni momento, ad finem saeculorum…
Мальчик недоуменно взглянул на Билла. Он действительно жалел, что не знал латыни, потому что не смог понять ни слова. Ему казалось, что это было что-то важное, и он не мог избавиться от мысли, что упустил это. Диппер поднял глаза, тут же встречаясь с взглядом Билла. Тот смотрел как-то странно — жадно, так, словно хотел закрыть своё сокровище ото всех и никому не показывать. Мальчик едва удержал себя от того, чтобы обернуться. Он боялся, что увидит за спиной что-то ещё, боялся, что этот взгляд направлен на кого-то другого. Он судорожно сглотнул, не отрываясь от янтарного глаза Билла, ему хотелось, чтобы тот сказал что-нибудь, уверил, что не собирается смотреть так на кого-то ещё.
Диппер приподнялся на носках, потянувшись к лицу демона. Музыка всё ещё играла, но он не слышал её, для него больше ничего не существовало. Мальчик рвано вдохнул, сжав пальцы на плече Билла, и одним лишь взглядом умолял демона наклониться. Мужчина всегда начинал первым, парень и не подумал бы делать это самостоятельно. Разве он может поцеловать кого-то первым? Нет, он может только ответить на поцелуй, иначе это будет неправильно, иначе он будет странным. К его счастью, Билл словно прочёл его мысли, наклонившись, и едва касаясь мягких губ. Диппер едва сдержал волну счастья и облегчения, потянулся, готовясь раствориться в объятиях.
Демон мягко притянул его за талию, лишь невесомо касаясь губ, не накидываясь на них и не впиваясь грубым поцелуем. Мальчишка должен сделать это сам, иначе было бы совсем не интересно. Билл медленно отпустил руку шатена и провёл пальцами вдоль его спины, останавливаясь на шее и едва касаясь её. Мальчишка едва заметно вздрогнул и судорожно вдохнул, не отводя затуманенного взгляда с лица демона. Билл только слегка подтолкнул его, чтобы шатен сделал всё сам. Всё шло идеально, тихая музыка на фоне, медленные движения, туманный взгляд мальчишки и его покрасневшее лицо. Ещё секунда и он бы накинулся на него с привычным властным поцелуем, доказывая, что это ему принадлежит маленькая наивная Сосенка. К его удивлению, глаза мальчишки широко распахнулись, обдавая демона ужасом и странным осознанием. Парень внезапно оттолкнул демона и выбежал из комнаты, исчезнув в темноте.
***
Билл задумчиво разглядывал символы на бумаге. Заваленный книгами и длинными свёртками пергамента стол явно нуждался в уборке, но демону было плевать. Гораздо больше его интересовало содержание книг и тетрадь, исписанная уже наполовину. У него не было возможности построить портал с помощью земных технологий, поэтому нужно было составить альтернативу. Дело продвигалось ужасно медленно, у него было слишком мало информации и не было права на ошибку. Ко всему прочему добавилась и другая проблема.
Он постоянно отвлекался. Мысли то и дело перетекали в другую тему, над которой у него не было ни малейшего желания раздумывать. Однако стоило только вспомнить о ней, как думать о чём-то другом больше не представлялось возможным. Его поглощали посторонние мысли, отвлекали и сбивали с расчётов. Он терял нить рассуждений, забывал, что только что решал и что собирался написать.
Мальчишка. Всему виной была его марионетка, которую он так долго и упорно перетягивал на свою сторону. Его Сосновое Деревце. Билл пытался выкинуть его из головы, но стоило только появиться в голове какой-то отдельной детали, как образ робкого и полностью преданного ему мальчишки затмевал всё остальное. Как только это происходило, демон отчётливо понимал, что не сможет продолжать работу и ему срочно нужно занять себя чем-то другим.
Сможет ли он убить его? Раньше Билл бы, не задумываясь, ответил «да», ведь это человек — паразит, низшее существо, которое он ненавидит всей своей чёрной душой. Несмотря на всё, он был уверен, что его план будет просто выполнить, ведь он не раз обманывал людей и использовал их в своих корыстных целях. Сейчас же эта уверенность сменилась неопределённостью и желанием отложить всё и ещё раз пересмотреть свой план. Он просто не сможет так просто оборвать жизнь мальчишки, не сможет безразлично отвернуться и наслаждаться своим правлением, как сделал бы раньше. Он всё чаще склонялся к мысли оставить Сосенку при себе, приковать его к своему трону и не позволить сбежать, даже если мальчишка возненавидит его. Он был уверен, что так и будет, что доверие Пайнса разобьётся на мелкие осколки, стоит только открыться порталу.
Как так вышло? В какой момент он поставил этого мальчишку выше других, наравне с собой? Что послужило виной этому решению? Разум упорно искал объяснения несвойственному демону поведению, находил безумные отговорки, шептал, что мальчишка каким-то образом околдовал его. Билл смеялся над этими мыслями, потому что человек никак бы не смог сотворить что-либо с демоном, потому что это целиком и полностью его вина. Он сам позволил этому случиться, сам позволил мальчишке приблизиться к себе. Развлекаясь, он не заметил, как подпустил Сосну слишком близко, как сам привязался к человеку.
Он ненавидел эти чувства, ненавидел то, что не мог заставить их исчезнуть. Было ужасно непривычно испытывать что-то подобное, ведь он никогда ничего не чувствовал по отношению к другим. Он с безразличием смотрел на то, как умирают люди, не знал, что такое радость или страх. Окунаясь в эмоции мальчишки, он удивлялся, как тот способен испытывать что-то настолько яркое. Удивлялся и не замечал, как многие из этих эмоций принадлежат теперь ему самому.
Впрочем то, что он испытывал, сложно было назвать обычной человеческой любовью. Эта было желание, тёмная одержимость. Он желал, чтобы мальчишка принадлежал ему полностью — его душа, его мысли, его эмоции и его тело. И если вначале он пытался использовать это и объяснять всё обычным демоническим голодом, то позже от этих мыслей становилось противно. Он не хотел никого другого, он хотел именно мальчишку, желал получить всего его. От одной только мысли, что его Сосновое Деревце могло отдаться кому-либо другому, хотелось рвать и метать, хотелось немедленно сделать так, чтобы это стало невозможным.
Если бы раньше ему сказали, что он возжелает человека, он бы сжёг этого безумца не задумываясь. Сейчас же Билл изо всех сил пытался избавиться от навязчивых мыслей и сдержать себя, чтобы не изнасиловать мальчишку. Потому что каждый раз, стоило только хрупким пальчикам сжать его рубашку, стоило только его собственному имени сорваться с манящих губ Сосенки, его тут же охватывал жар. Пока парнишка, ничего не подозревая, смеялся рядом с ним и бросал на него восхищённый взгляд, его терзали грязные мысли и невыносимое желание. Желание схватить шатена за волосы, разорвать его одежду и вбиваться в него, срывая с губ Сосенки до одури пьянящие пошлые стоны.
Билл раздражённо отбросил тетрадь, откинувшись на спинку кресла. Вот опять его мысли ушли не туда и вместо цифр и знаков в голове лишь грязные мысли и Сосновое Деревце в главной роли. Раньше он не замечал в себе таких увлечений. Мог ли он вообще предположить, что своё невероятное воображение будет использовать для того, чтобы представлять какого-то мальчишку в совершенно разных позах и на разных поверхностях? Даже мысли о том, как он свяжет его и возьмёт силой, наблюдая за ужасом и отчаянием на лице, казались ему соблазнительными. Нет, конечно, не все его мысли были забиты только этим. Иногда ему просто хотелось увидеть улыбку, принадлежащую только ему, хватало и простого тёплого взгляда. Однако эти мысли были определённо не такими интересными и заканчивались довольно быстро.