- Привет, мам.
- О, Том, ты почти вовремя, - оповещает она, улыбнувшись. – Я испекла обалденный пирог, - мама улыбается, прикрывая глаза, отчего мне кажется, что за сегодняшний день она ничего не ела. Так выглядят очень голодные люди, предвкушающие скорую трапезу чем-то вкусным и сытным.
Невольно облизываюсь и уже без страха прохожу на «поле боя».
- Я голодный, так что папе вряд ли что-то останется.
Замечаю покупную булочку в корзинке на столе и тут же рву упаковку.
- Не ешь ты так. В холодильнике суп стоит, там ещё салат есть и курица.
- Салат с курицей? – не прожевав, переспрашиваю я.
- Салат и курица. Можешь спагетти сварить.
Угукаю и лезу в холодильник. Наконец-то мне удастся нормально набить желудок. Сегодня в столовой не было ничего дельного, и я весь день страдаю от недоедания.
- Кстати, тебе Карен звонила.
Закашливаюсь, радуясь, что ещё не успел чем-то запить сдобу, иначе холодильник сейчас очень красиво раскрасился бы.
- С чего это?
- Том, ну с чего она могла звонить?! Она каждый день звонит.
Мне повезло в одной вещи – Карен учится в другой школе, поэтому не приходится пересекаться каждый день, получая одни и те же слова вместо приветствия. Да мне и приветствий-то не надо, пусть только не трогает, у меня после её ошейника следы не прошли.
- Давай ты завтра мне не будешь говорить, хорошо?
Мама послушно регулярно докладывает мне эту информацию, несмотря на то, что я ещё ни разу не перезвонил. Вечером трубку берёт она, а мобильный я благоразумно сменил. Карен из тех людей, от которых проще сбежать, чем решить что-то разговором. К тому же разговор всё-таки был, но, естественно, не принёс результатов. Она только взбесилась тогда и ушла, хлопнув дверью.
- Суп в микроволновку поставь, - посоветовала мама, увидев, что я собрался есть так. Крыша уже с этой Карен едет.
***
Мне хочется спать, нет-нет, прекратите издеваться. Не открываю глаза, изображая из себя спящего – может, отстанет?
- Том, ну она сейчас сама придёт!
Кто придёт? Тут же подскакиваю, мгновенно избавляясь от сонливости.
- Кто?
- Там Карен, - почему-то извиняющимся голосом говорит мама. – Да и вообще тебе в школу пора.
Если мне пора в школу, это не значит, что мне пора к Карен. Что за бред вообще?
- Мама, а ты можешь ей сказать, что я сейчас забегу в душ и тут же спущусь к ней устроить разговор, которого ждал всё это время, что мы были в разлуке? – задумываюсь на секунду, наблюдая, как мама начинает улыбаться. – Хотя нет. Без последней части скажи.
Выползаю из постели и уношусь в душ. Надо наскоро облиться водой и свалить по пожарной лестнице, это самый лучший вариант. Быстро чищу зубу, влезаю в первые попавшиеся джинсы, нацепляю рубашку и выхожу на балкон, чуть не забыв сумку. Возвращаться – плохая примета. Как же хорошо, что к моему балкону подходит пожарная лестница! Карен до меня не доберётся, не доберётся…
Спрыгиваю с последней ступени и, издав победный клич, собираюсь скрыться за поворотом, но вместо этого впечатываюсь в разъярённую Карен.
- Хах. Здорово. Какими судьбами тут? – интересуюсь небрежно.
- У вас дверь заклинило?
- Поче..? А, да! Замок сломался, а в школу-то надо. Ну, я побежал.
Делаю попытку смыться, но Карен цепко хватает меня за локоть и снова встаёт передо мной. Кажется, глаза у неё чернее обычного, и волосы блестят как-то особенно угрожающе. Это знак к тому, что меня порежут холодным оружием?
- А штаны ты домашние надел потому, что опаздываешь? – с усмешкой спрашивает девушка.
Приплыли.
- Мой новый стиль – хоум-стайл.
- Давай мы поднимемся к тебе, ты переоденешься, а я пока чего-нибудь тебе расскажу. М? – Карен обольстительно улыбается, от гневной маски на лице не остаётся и следа, и мне становится не по себе. Внутри всё как-то переворачивается, и внутренний голос молит, молит немедленно бежать в школу, которая, кажется, является единственным спасением в моей ситуации. Там охранник, он её не пропустит.
- Давай, - обречённо соглашаюсь я. Тряпка, просто тряпка. – По..? – указываю на пожарную лестницу, но Карен уже идёт к подъезду.
О, нет, заберите меня отсюда. Ещё не поздно сбежать, вот она идёт и не оборачивается. Я застываю на мгновение, и в эту же секунду Карен смотрит назад.
- Том, ты такой трус! – выдаёт она, и я спешу её догнать.
Рядом с некоторыми девушками я – самый настоящий трус, не могу отрицать. Но надо держать себя в руках и воспитывать, чтобы потом дети могли мною гордиться.
Мама с непередаваемым выражением лица оглядывает мой прикид, рубашка, кстати, оказывается застёгнутой кое-как, пуговицы просунуты не туда… Я идиот, нужно было футболку надевать.
- Я вас оставлю, да?
Карен беззастенчиво кивает, и мама удаляется в спальню. Папа уже ушёл? В принципе, он бы не стал меня спасать от грядущего кошмара.
- Что это вы с Идой устроили? – я ожидал несколько других речей, а она опять за своё.
- Откуда ты вообще это знаешь?
- Мне Ида сказала! – закричала Карен.
Блин, Ида же не знает, что мы разбежались. Закрываю лицо руками и усиленно тру лоб.
- Тебе-то какая разница?
- Большая! – Карен вскакивает с дивана и начинает шагами мерить комнату. Запнись о столик, запнись о столик… - Может, для тебя всё закончилось, а для меня – нет. Том, ты поспешил с выводами, понимаешь? – о, Господи. – Была у тебя свобода, я же не просила постоянно быть рядом со мной, ты спокойно общался с друзьями, ты жил так же, как жил до меня, но ведь лучше. Лучше, Том?
- Карен, оставь меня в покое, я тебя прошу.
- Как ты можешь?
На глаза у неё наворачиваются слёзы. Стоп! Это не слёзы, это они от злости заблестели. Из-за этой дурацкой особенности я никогда не могу разобрать, плакать она собирается или взбеситься с новой силой. Честно говоря, Карен при мне никогда не рыдала.
- Я тебе ещё неделю назад всё честно сказал. Мне с тобой некомфортно, и я не хочу продолжать отношения.
- Пожалеешь ведь, Том, - каким-то шипением выдаёт она.
Пытаюсь отвлечься и смотрю в чёрный экран телевизора, на вазу с какой-то декоративной фигнёй, которую в дом притащила, разумеется, мама. Она любит подобные штучки, у нас вся квартира ими заставлена.
- Посмотри на меня.
Нехотя поворачиваюсь к Карен, и меня обдаёт холодом. Так она на меня ещё никогда не смотрела. Внутри всё сворачивается в тугой комок, в горле резко пересыхает, и я уже готов согласиться со всеми, кто считает, что в Карен цыганская кровь негативно проявляется.
- Том… Ты привык, что у тебя всё легко, - она говорит вкрадчиво, тепло, поэтому интонация её составляет с обликом ярчайший контраст. Воды бы сейчас. – Друзья, девушки. А ты и половину этого не умеешь ценить.
- Ты очень заблуждаешься.
Карен мотает головой и притягивает меня к себе за ворот рубашки.
- Будет у тебя всё наоборот, тогда посмотрим.
Она поднимается и уходит, неслышно закрывая входную дверь.
Я глубоко дышу, будучи ещё не в состоянии отойти от её энергетики. С ней было по-разному: легко, сложно. Я мог смеяться рядом с этой девушкой и чувствовать себя самым расслабленным и удачливым человек на земле, а порою меня что-то душило до безобразия.
Надо как-то отвлечься, что ли.
В гостиную осторожно заходит мама, обеспокоенно оглядывая меня.
- Поговорили?
- По-моему, она так орала, что нетрудно догадаться – это был практически монолог.
- Ты бы с ней помягче, она чувствительная просто. Может, внешне это и незаметно, но ты же видишь, как она реагирует.
Её с такими реакциями от общества изолировать надо. Разрушает тут психику ни в чём не повинным людям, а ты потом сидишь и думаешь, почему тебе схудилось.
- А на завтрак что?
- Том, ты в школу вообще-то опаздываешь, - ужесточает тон мама.