В школе все успокоились. Есть такие люди, которых ничего не берёт, и даже новый слух о том, что замужняя математичка крутит интригу с директором, который обсуждают все, кому не лень, не привлекает их внимания. С такими субъектами пришлось разобраться с глазу на глаз, но я практически уверен, что они не всё поняли. А однажды ко мне подошла Брита и от лица своей компании с жалостливой улыбкой сказала, что им будет меня не хватать. Честно говоря, это было лишнее, потому что я плохо помню, чтобы им меня вообще когда-то хватало, и в этой фразе нет пошлого подтекста.
С Биллом… Билл… Об этом сложно говорить. Просто он постоянно рядом, и мне для полного счастья не хватает жить с ним в одном доме. Я могу проснуться и увидеть его в моей комнате, он может проснуться и увидеть меня в своей комнате. А потом мы весь день таскаемся вместе и расстаёмся около полуночи или позже, если на следующий день не нужно рано вставать. Я бесконечно рад, что Карен, Брита, ещё кто-то остались позади, что мне предоставили такой удачный случай быть вместе с этим человеком. Я искренне не понимаю, как мог раньше испытывать к нему антипатию. Теперь мне кажется, что на такое способен только больной. Если так, то меня вылечили, оживили от самого загадочного сна в моей жизни. И я его люблю.
Ученик во мне проснулся, и я подтянул все предметы, по которым у меня было не просто плачевное, а убийственное положение. Конечно, без Билла не обошлось, и я думаю, он сотворил нечто похожее на то, что было в прошлом учебном году не в этом мире, хотя я никогда не узнаю, что же конкретно тогда случилось.
Вообще, мы с ним долго разговаривали об учёбе в тот день, когда он мне сообщил, что собирается вытянуть из меня все силы, но заставить нормально учиться. Выяснилось, я не безнадёжен и голова на плечах всё-таки имеется. К сожалению, несмотря на мои открывшиеся способности к получению знаний, с профессией я так и не определился. Хирург – явно не моё. Но ведь ещё не слишком поздно, верно?
О моём приключении не знает никто, кроме смуглого парня, который теперь видится мне бесшабашным и способным поведать всему свету, где он побывал и кого из этого мира видел. Только ему никто не поверит, а я свою тайну унесу в могилу. Но об этом как-нибудь позже, когда я буду сидеть семидесятилетним стариком в плетёном кресле-качалке и рассказывать тому, кто возьмётся писать мои мемуары, странную историю, которая однажды со мной приключилась.
Моя компания в школе несколько поменялась. Она теперь действительно совмещённая и, пожалуй, часто из тех людей, с которыми я когда-то зависал каждые выходные, я встречаюсь только с Каем и Идой. Кстати, они сочли двух моих новых друзей и одного парня прекрасным обществом, и мы нередко проводим время вместе. Поначалу Анита с Идой плохо контактировали, так как первая понимала не все шутки второй, но потом это как-то сгладилось, и Феллер испытала на себе благодатное влияние Иды. Она словно ожила и вылезла из своей бывшей оболочки, состоящей из страниц учебников. У неё с Каем роман.
Как-то вечером он заявился ко мне. Выглядел так, что я незамедлительно запечатлел его на фото: не каждый день встретишь столь загруженного Бринца, у которого на лице написаны все его любовные переживания. Он мне поведал душещипательный рассказ о своих чувствах, и я его тут же отправил по адресу Аниты, которая, как выяснилось позже, в первый момент подумала, что видит на пороге не Кая, а фантом.
Диди расстался с Франци. Он поговорил со своими родителями, и они вместе решили, что лучше обязать себя алиментами, чем узами брака.
Кстати, о родителях. Я совершенно точно никогда не забуду их лица в тот момент, когда я сообщил им о своей ориентации. Сначала они сидели изумлённые, потом принялись переглядываться, а ещё через минуту мама попросила минералки. После этого у меня тоже случился кратковременный шок. Я знаю, они долго разговаривали в тот день. Заперлись в своей спальне и в чём-то друг друга убеждали. Собственно, на этом всё и закончилось, следующим утром они вели себя как ни в чём не бывало, папа торопился на работу, мама спокойно готовила мне завтрак: ей уходить позже.
Билл представил меня своим родителям, и я с удивлением обнаружил, что по характеру он копия матери. Еле сдерживал улыбку от этого открытия. Потом Билл знакомился с моей семьёй, и я благодарил небеса, что не произошло никаких эксцессов, что не было подозрительных взглядов, переглядываний и прочих не слишком приятных явлений. Для себя я вывел аксиому о том, что Билл не может не нравиться. Уверен, его обаяние, распространяющееся на всех вокруг, коснулось и моих родителей. Это замечательное утверждение не может объяснить только моего поведения в прошлом. Мне так не хочется вспоминать его.
Сейчас я, Билл, Кай, Диди и Анита сидим в кафе, в которое устроилась работать Ида. Летом она хочет съездить в Париж, что на неё совершенно не похоже. Когда я узнал, решил, что это шутка. Когда меня уверили в обратном – что я плохо знаю свою подругу, и банальная романтика ей не чужда.
Феллер разговаривает с Биллом и машинально кормит мороженым Кая, который выглядит настолько довольным, что я готов обзавидоваться, ибо меня никто кормить не собирается, будучи слишком увлечённым общением.
Диди простудился, у него насморк, но это не мешает ему уже полчаса кидать недвусмысленные взгляды на хорошенькую шатенку, сидящую через пару столиков от нас. Чувствую, ещё немного, и он оставит нашу компанию. Я оборачиваюсь назад и подмигиваю девушке, она смеётся. Мне тут же достаётся от недремлющего, как оказалось, Билла.
- Подмигивай мне.
- Давай устроим ролевую игру, - исполнив его просьбу, предлагаю я.
- Эй, эй, не надо, - испуганно бормочет Кай и, пользуясь случаем, вцепляется в руку Аниты.
Та обмазывает Бринца мороженым, кладёт ложку и хлопает в ладоши.
- Ты так требуешь ролевой?
- Конечно.
- Это вещи для частного просмотра, - авторитетно заявляет Билл.
Анита дразнится, состроив гримасу, и уходит к барной стойке, к которой её уже минут пять подзывает Ида, протирающая стаканы. Тыкаю Билла в бок, отчего тот дёргается и хохочет.
- Ну вы же тут не начнёте? – Кай заискивающе на нас смотрит.
- Нет, - спешит успокоить его Билл и вновь дёргается.
Вообще-то я надеялся, что он повернётся к стойке и посмотрит, с какими ехидными выражениями лиц Ида и Анита о чём-то договариваются.
- Ладно. Я не имею ничего против, вы знайте, просто у меня личные проблемы.
- У тебя ли? – вдруг отрывается от своего продолжительного флирта Диди.
- Мальчики!
Анита возвращается с подносом, на котором стоят напитки, и, широко улыбаясь, расставляет перед нами стаканы.
- Три апельсиновых сока и два холодных чая. Мне холодный чай.
Диди тоже достаётся холодный чай, и от него так тащит коньяком, что Кая немедленно начинает плющить. Он оборачивается назад, как будто что-то увидел, на самом же деле пытается сдержать смех.
- То, что надо! – восклицает несчастный Диди, страдающий от заложенности носа, и вливает в себя полстакана. – Чёрт!
Он морщится под наш синхронный смех, Ида веселится за стойкой, я оборачиваюсь и вижу, что приглянувшаяся ему шатенка тихо хихикает в ладошку.
- А ведь с виду приличный человек, - укоряющим голосом говорю я.
- Иди ты.
Билл обнимает меня, и я удобнее устраиваюсь на стуле, положив голову ему на плечо. Мне необыкновенно спокойно, я в хорошей компании, и всё хорошо. Всё просто прекрасно.
Внутри расползается тепло, лучисто греет, заставляя улыбаться. Прямо напротив нас сидит девушка с прямыми каштановыми волосами. Она листает журнал. Я знаю, кто это, немного волнуюсь, но продолжаю улыбаться. У неё на шее повязан зелёный шёлковый шарф. Дэла поднимает голову, встречается со мной взглядом и тоже широко улыбается.
31.05.10 – 27.07.10