Открыть глаза оказалось непосильной задачей, веки будто свинцом налились. Голову сдавливало, будто в тисках. Ей хотелось проверить что там, но руки совершенно не слушались, как и ноги, - словно их и вовсе не было. Собрав волю в кулак, она заставила себя пошевелить указательным пальцем правой руки, потом средним и большим и, наконец, ей удалось сжать пальцы в кулачок. Получилось слабо, но всё лучше, чем ничего. Чувство осознания собственного тела возвращалось постепенно: через пару минут она уже могла пошевелить руками и большими пальцами ног. Значит, руки-ноги целы, и это не могло не радовать. Ещё бы голова не болела, было бы замечательно. Медленно подняв руку, она попыталась дотянуться до головы, но сил было слишком мало и рука просто рухнула обратно.
Еле-еле она сумела приоткрыть веки, но ничего не смогла разглядеть; пелена застелила глаза, отчего окружающие предметы казались размытыми и плясали перед глазами, будто в калейдоскопе. Два тёмных мутных пятна склонились над ней, загородив свет. Они приблизились, практически к самому её лицу, и у неё промелькнула мысль, что это демоны явились за ней из преисподней, - настолько их облики были уродиливыми. Ей бы испугаться, да закричать, но губы просто присохли друг к другу.
— Рей, просыпайся, — раздался над головой старушечий голос.
Отчего-то этот голос показался ей знакомым. Она определённо уже слышала его где-то раньше, давным-давно, но никак не могла вспомнить, кому он мог принадлежать. Хотя она могла и ошибаться, да и имя ведь не её. Её же зовут…
«А как меня зовут?»
Она напрягла память, пытаясь вспомнить своё имя, но ничего не получалось.
«А может всё-таки Рей?.. Или нет… А может, рядом лежит кто-то ещё и обращаются вовсе не ко мне?»
— Давай, девонька, нельзя больше спать, — произнёс второй голос, и она почувствовала, как её слегка потрясли за плечо.
«Всё-таки ко мне».
Рей открыла глаза шире, тут же пожалев об этом, и закрыла их обратно. Просто лежала она прямо под большой люстрой, очень напоминающей подвесной канделябр, а лампочки горели так ярко, что свет резал глаза.
«Я не помню своего имени, но помню название этого предмета. Смешно», — невесело усмехнулась про себя девушка.
Отвернувшись в сторону и проморгавшись, она вновь осторожно приоткрыла глаза. Взгляд постепенно начал фокусироваться, предметы стали чётче, краски ярче. Стараясь не поднимать глаза наверх и не поворачивать резко голову, Рей разглядывала своё окружение. Она лежала на каталке (такими обычно в госпиталях пользовались для перевозки людей после операций), которая стояла посреди небольшой комнаты, напротив окна без занавесок. За окном было темно, но Рей отчётливо видела, как раскачиваются ветви деревьев под сильным ветром, а по стёклам крупными каплями стекает вода. Видимо, на улице был ливень. Переведя взгляд, она увидела вдоль потрескавшихся, выкрашенных в зелёный цвет, стен койки; рядом с потёртыми тумбочками — капельницы; а через небольшое зеркало — раковину в углу. Точно, это была медицинская палата.
Но что произошло? И почему она здесь оказалась?
Слева от себя Рей увидела небольшой столик, на котором стоял графин с водой и пара стаканов.
«Крифф, как же хочется пить».
Она попыталась попросить воды, но губы слиплись, язык будто онемел, а горло пересохло настолько, что глотать было больно. Рей застонала от бессилия. Перед ней тут же с двух сторон возникли маленькие фигурки двух старушек. Теперь они не казались Рей героями ночных кошмаров, и она могла их лучше рассмотреть.
Старушки были одного роста и очень низенькие, высота каталки едва доставала им до груди. Их лица были испещрены морщинами, теми самыми благородными складками, что хранили в себе опыт и мудрость. Седые головы покрывали поношенные, но довольно аккуратные платки. А из одеты на них были простые платья, что носят обычные деревенские бабушки. Старушки были очень похожи, точно сёстры, только у одной глаза были голубые, подёрнутые белесой пеленой, — такое случалось, когда зрение с возрастом начинало ослабевать; у второй же, взгляд оставался ясным, а серо-зелёные глаза - пронзительными. От обеих старушек веяло аурой тепла и спокойствия. На мгновение Рей представила, будто она вовсе и не в больничной палате, а в маленькой деревянной избушке, и рядом сидят её родные бабушки.
— Милая, что с тобой? — послышалось над ухом и она выплыла из своих фантазий.