— Ре-е-ей!
Рей стояла возле могил своих родителей. Она не могла вспомнить ни их лиц, ни их имён, но помнила, что первым ушёл папа, а через пару лет не стало и мамы. В тот летний день она точно также, как и сегодня, прощалась с близкими ей людьми, отправляясь в дальний путь. Куда же она направлялась? Ей нужно это вспомнить. Обязательно нужно…
— РЕЙ!
Видение пропало также неожиданно, как и появилось. Карен, сидя верхом на лошади у подножия холма и придерживая за поводья вторую, обеспокоенно смотрела на подругу:
— С тобой всё в порядке? Я уже минут пять пытаюсь до тебя докричаться.
— Да, всё нормально, прости. Просто… задумалась.
— Пойдём. Гиллан уже нервничает.
Рей напоследок ещё раз взглянула на одиноко лежащий букет из листьев, закинула рюкзак на плечи и сбежала вниз. Оседлав свою лошадь, Рей повернулась к подруге.
— Готова? — спросила Карен.
— Да! — глубоко вдохнув свежий морозный воздух ответила Рей, и наездницы поскакали вдоль озера к тому месту, где их уже ждал Гиллан.
Рей была уверена, грядут большие перемены, и она была к ним готова!
В сожжённой деревне
***
Рей осторожно ступала по усыпанной пеплом земле, пропитанной человеческой болью и отчаянием. Уцелевших строений практически не осталось, так пара домишек, да и те были едва пригодны для проживания. Ветер разносил сожжённую траву, ковыль, да тлеющие остатки скудного имущества людей, живших здесь раньше. Все деревья в округе были сожжены, а на голых, обугленных ветвях, там, где раньше птицы вили гнёзда, теперь поселились вороны да стервятники, в надежде поживиться хоть чем-нибудь.
Рей казалось, что она, как наяву, слышит треск пламени, крики и плач жителей уничтоженной деревушки. Тошнотворный запах горелой плоти проникал в лёгкие даже сквозь обмотанный вокруг носа и рта влажный платок, заставляя девушку морщиться. Под ногой что-то хрустнуло, и в изуродованном огнём предмете Рей распознала детскую куклу. Эта находка заставила её сердце сжаться, и в очередной раз прийти к мысли о том, с какой же лёгкостью Кайло Рен обрекает людей на муки и страдания. Отряды его рыцарей выжигали дотла одну деревню за другой, оставляя после себя лишь смерть и пепел. А тех, кто мог мало-мальски держать в руках оружие, гнали в армию Ордена. И за пару лет эта армия стремительно выросла.
Для самой Рей эти два года прошли незаметно. Дни слились в единую череду событий. О чём-то она вспоминала с отвращением, надеясь хоть когда-нибудь об этом забыть, а кое-чем могла бы даже гордиться. Её квотерстаф не раз спасал ей жизнь, а пара кинжалов под подушкой стали привычным делом. Особенно после того, как магистр объявил награду золотом за её поимку. Но участь жертвы Рей не прельщала, поэтому она с остервенением боролась за свою жизнь и свободу, каждый раз выходя из боя победительницей. Конечно, Карен помогала ей, невидимым щитом прикрывая от всякого магического воздействия, и они прекрасно научились синхронизироваться в бою. И всё же основная задача ложилась на плечи Рей, ведь даже без использования Силы боевой маг не переставал быть профессиональным воином, и сразить его было делом не простым. Но пара убитых девушкой рыцарей служили доказательством тому, что она неплохо справляется.
Однако, несмотря на свои немалые успехи, ни усердные тренировки, ни ожесточённые бои с противником, ни на йоту не приблизили её к желаемой цели — Кайло Рен каждую их встречу ускользал из её рук. Иногда у Рей возникало ощущение, что он ждёт от неё чего-то, специально не вступая в открытый бой, просто наблюдая издалека. Возможно, магистру было не интересно сражаться с менее опытным бойцом и он ждал, когда она станет достойным соперником? Но зачем тогда объявлять за неё награду? Рей терялась в догадках, и только сам магистр мог ответить на накопившиеся у неё вопросы. А самое ужасное, Рен был единственным человеком, кто мог хоть как-то пролить свет на её прошлое.
Память возвращалась к ней мизерными кусочками, которые были не особо информативны. Иногда картинки из прошлого, словно огоньки в темноте, вспыхивали в сознании и также мгновенно исчезали, не дав как следует их разглядеть. Но чаще всего Рей преследовало чувство дежавю и это было ещё хуже. Она находила знакомыми те вещи, которые никак не связывались с её прошлой жизнью в деревне, о которой ей рассказывал Финн. Когда во время особого ужина, устроенного по случаю заключения союза с Мандалором, Рей заметила, что у неё неправильно стоят бокалы — бокал для вина и бокал для воды были поменяны местами, — она, не задумываясь, поставила их правильно. И тогда её накрыло осознание — она уже делала так однажды. Откуда ей было знать, как согласно этикету должны стоять бокалы? Откуда ей вообще известен этикет? Может магистр её этому обучил? Но для чего? От таких простых, на первый взгляд ничего незначащих вещей, у Рей уже кружилась голова.