— Вы тоже ведьма. — Рей не спрашивала, — утверждала.
— Я ведьма-прислужница, — пояснила Маз, но Рей всё равно не поняла, что это значит. — После того, что случилось двадцать два года назад, я осталась хранительницей этого дворца по просьбе Императора.
Маз вывела Рей через другую дверь, и повела по огромным залам с большими окнами, мраморными полами, витыми лестницами и высоченными колоннами, которые выполняли не столько опорную функцию, сколько декоративную. Маз вдохновлено рассказывала, как возводилось это произведение искусства, особо ни на чём не задерживаясь, и уверенно ведя девушку за собой.
Дворец был погружён в гнетущую тишину, которая давила на Рей и навевала тоску. С самого начала, она обратила на это внимание, но была слишком занята разглядыванием интерьера, чтобы спросить Маз, где остальные обитатели дворца. Не могла же женщина жить здесь одна? Но, кинув быстрый взгляд в окно, Рей и там не увидела в сгущающихся сумерках ни души. Здание словно вымерло.
— Эм, Маз? А где все? Разве здесь не должны быть слуги, охрана, другие жители города?
Маз остановилась и, печально вздохнув, посмотрела в глаза Рей:
— Здесь осталась только я. Случившееся два года назад на Альдераане, заставило жителей покинуть священный город и сейчас он находится под защитным куполом.
— А что произошло на Альдераане? — нахмурив брови, спросила Рей.
— Детка, — Маз взяла девушку за руки, — а вот это ты должна вспомнить сама.
— Я… — Рей досадливо поджала губы, покачав головой. — Я пыталась вспомнить. Но у меня ничего не выходит. Иногда мне кажется, что я так никогда и не узнаю, какой была моя жизнь на самом деле.
— Милая, — женщина погладила маленькой сморщенной ладошкой щёку Рей. — Твои воспоминания остались с тобой. То, что было никуда не исчезало, оно просто спряталось глубоко внутри. Ты должна верить своему сердцу и самой себе, и тогда всё вернётся. Я могу только направить тебя.
Рей быстро вытерла скопившуюся в уголках глаз влагу и, шмыгнув носом, натянуто улыбнулась. Если нужно было просто довериться самой себе, то ей ничто не составляло труда сделать это — она последние два года только и жила по этому принципу. Только бы ушедшие во мрак воспоминания к ней вернулись, а кошмары, вызывающие помутнение рассудка, перестали мучить по ночам.
— Тогда направьте меня, — решительно сказала Рей и последовала вслед за Маз.
Пройдя танцевальный зал и холл с широкой лестницей, ведущей на второй этаж, они оказались в широком светлом коридоре с расписанным сценами битв потолком. Рей с интересом рассматривала изображения, высоко задрав голову, и даже не заметила, что Маз остановилась.
— Рей, подойди.
Маз стояла возле стены, увешанной портретами. В самом центре в огромной раме висел портрет Императора. И Рей узнала этого человека… Конечно, он был изображён много моложе, чем на момент смерти, но эти пронзительные, ясные голубые глаза со спрятавшейся в их глубине смешинкой, густая золотистая борода, складка на переносице и родинка на лбу, не оставляли ни капли сомнений, что этот человек — Император — её дедушка Оби-Ван Кеноби.
— К-как это? Чт-то… — заикаясь, охрипшим голосом Рей попыталась изложить путаницу в своей голове.
Маз ничего не ответила, лишь потянула её за рукав, подводя к следующему портрету. На нём были изображены трое: высокий, золотоволосый, похожий на Оби-Вана, мужчина крепкого телосложения в тёмных одеяниях и с игривой улыбкой; рядом стояла стройная худощавая девушка со строгим выражением лица, такими же золотистыми волосами, собранными в высокую причёску, и одетая в пышное платье расшитое драгоценными камнями. Рей подошла поближе, пристально рассматривая эту девушку — кого-то она ей очень сильно напоминала.
— Эмилин? — с недоумением в голосе произнесла Рей, повернув голову в сторону Маз, и та утвердительно кивнула.
Вернувшись к разглядыванию картины, Рей перевела взгляд на последнего изображённого на ней человека. Это была совсем юная девушка, одетая в нежно-голубое платье, сидевшая на обшитом красным бархатом стульчике. Её каштановые волосы мягкими волнами свисали с плеч, огромные ореховые глаза ласково смотрели с портрета, а в уголках рта спряталась застенчивая улыбка. Шею девушки украшал тот самый, принадлежащий Рей, медальон, но кристалл в нём так же, как и сейчас, не сиял.