— Ваше высочество, Её Величества нигде нет! — наконец доложили ему спустя, кажется, вечность.
— Этого не может быть! Плохо искали!
— Мы обыскали весь замок, Ваше высочество, — ни капли не испугавшись гнева магистра, продолжил докладывать начальник стражи. — От самой высокой башни до подземелья. И обшарили всю крепость, прочесав каждый куст. Но Её Величество… как сквозь землю провалилась.
Лицо Кайло сделалось суровым — он был на грани. Сжав кулаки в бессильной злобе, он вылетел из своего кабинета, звучно ударив тяжёлыми створками дверей о стену.
«Сайрус! — мысленно взревел магистр, получив в ответ недовольное, полусонное ворчание. — Собирай отряд, отправляемся в город! Рей пропала!».
«Что?! Опять?! Она же была с тобой!» — сонливости в голосе рыцаря — как не бывало.
«Мы немного повздорили, и она ушла».
«Ты везде искал?»
«Ты меня что, совсем за дурака принимаешь?»
«Так, без паники! Думай, куда или к кому она ещё могла отправиться, а я за людьми».
Спустя не более пяти минут возле ворот крепости уже был выстроен целый батальон рыцарей.
— Опросить каждого жителя, обыскать каждый дом, каждый уголок — неважно, может там укрыться человек или нет, — раздавал указания магистр. — И, самое главное, — низким, угрожающим голосом проговорил он, — чтобы ни одной царапины не было на моей жене, даже если она будет вас убивать. Тот, кто посмеет ослушаться, может попрощаться с жизнью.
За считанные часы они перевернули вверх дном весь Корусант, но всё тщетно — Рей здесь не было.
Ярость душила Кайло. Очередной, подвернувшийся под руку предмет, коим оказался бетонный вазон, полетел в кирпичную стену чьего-то дома и мелкими осколками осыпался на тротуар. Но легче всё равно не стало: ему хотелось собственными руками разбить чью-нибудь голову или раскромсать кого-нибудь на кусочки сайбером.
«Крифф! Неужели, я перестарался и Рей сбежала!» — мысленно сокрушался магистр, чуть ли не вырывая на себе волосы.
Внезапно тупая боль пронзила виски и волнами стала втягиваться в мозг, впиваясь в него своими когтями. Перед глазами всё поплыло, тело скрутило судорогой, из носа потекла кровь. С неимоверным усилием Кайло сжал голову в ладонях, а через секунду заорал так, что стоящим около него рыцарям пришлось закрыть уши. И сквозь марево этой боли, больше похожей на агонию, он услышал отчаянный, яростный крик Рей, заставивший его похолодеть от ужаса:
— Ка-а-айло-о-о!!!
Боль
***
От обиды и отчаяния, что переполняли до краёв, тяжело сдавливая грудь, Рей даже не разбирала дороги, по которой шла. Она не знала, что теперь ей делать и куда податься. Всё, чего ей сейчас хотелось — забиться в какой-нибудь тёмный угол, где бы её никто не смог найти. Но даже если такое место и существовало бы, Рей была уверена, что не обретёт желанный покой — совесть не перестанет её терзать. Сколько ни старайся, а от себя не убежишь.
Завывания холодного осеннего ветра, что теперь беспрепятственно разгуливал на образовавшемся пустыре, разнося опавшую листву, навевали смертельную тоску. От жутких фантомных образов того, что здесь произошло пару лет назад, к горлу подступил тяжёлый ком. Рей не знала почему, но когда выбежала из зала совета, поняла — ей срочно нужно на Альдераан. Тихий шёпот в голове настойчиво звал её сюда, и она не смогла ему противиться.
Теперь же, оглядываясь по сторонам, она приходила в ужас: от некогда прекрасной, утопающей в цветах деревушки с маленькими домишками, не осталось ни следа. Её просто стёрли с лица земли. Единственным напоминанием того, что Альдераан действительно когда-то существовал, была стела, воздвигнутая на берегу озера в память о погибших. Сколько же на этом камне было высечено дорогих сердцу имён: миссис Тико, дядя Ункар, Кайдел… дедушка. Слёзы, что Рей так долго сдерживала, крупными каплями стекали по щекам, обжигая кожу.
Дыра, прожжённая в груди скорбью и чувством вины, делала Рей беспомощной. Остро чувствуя отвращение к себе, она безвольной куклой рухнула на землю и, обхватив себя руками, горько заплакала. Из горла вырвался всхлип, а вслед за ним и дикие, неистовые рыдания. Весь воздух как будто исчез и Рей стала задыхаться. Истерика накрыла её с головой, выворачивая душу наизнанку, разрывая на мелкие кусочки, и заставляя страдать и гореть в пламени воспоминаний того рокового дня снова и снова.