— Нале-напра…во! — шёпотом скомандовал Кузнецов.
Остановившись на верхней площадке галереи, дройд включил свой проектор, и возникло изображение солидного не старого ещё мужчины, вызвавшего у Кузнецова живую ассоциацию с испанскими грандами. Его уверенный и подчёркнуто-добродушный вид сразу выдавал в нём профессионального политика.
— Здравствуйте, друзья мои! — произнёс мужчина глубоким прекрасно поставленным голосом человека, привыкшего выступать с высоких трибун и обращаться к населению в ходе предвыборных кампаний. — Приятно видеть вас снова.
— Не понимаю, — пробормотал зеленоглазый Кейнан. — Я встречал Вас всего однажды, и даже не знаю Вашего имени. Почему…
Твилека опустила руку ему на плечо, поверх металлического наплечника, призывая к молчанию. Произнесла торжественно и с каким-то благоговейным трепетом в голосе, словно представляла святого:
— Его имя – сенатор Бэйл Органа.
— А экипаж, а корветы прикрытия?
Твилека подошла к голограмме, встала рядом. Она явно была знакома с этим сенатором, но подмены не замечала. Ну, конечно, припомнил Кузнецов, Тиана ведь говорила, что Падме тоже работала в Сенате, уж она-то может воспроизвести поведение коллеги достоверно.
— Из других отрядов Сопротивления, — ответил на вопрос Кейнана фальшивый Бэйл.
— Есть и другие? — ахнула мандалорианка.
— Мы – отряд Сопротивления? — подросток повернул голову и, прикрыв рот рукой, тихо спросил громилу: — Секундочку, ты в курсе, что мы отряд?
— Хм-м. Нет, — отозвался тот.
— Мы не должны были пересекаться, — принялась объяснять твилека. — Попав в руки имперцев, мы не смогли бы рассказать ничего об остальных. Это называется Протокол.
Конспирация это называется, подумал про себя Кузнецов. До чего же бедный у них в галактике язык, элементарных терминов нет!
— Протокол пора менять! — послышалось сверху. Ага, шоу продолжается. Тогрута неторопливо спустилась по лестнице на площадку галереи.
— Фалкрум?? — ахнула твилека.
— Осока. Меня зовут Осока Тано.
— Но почему вы прилетели? — спросил Кейнан, он, похоже, всё не мог допереть, отчего кто-то посторонний вдруг вздумал прийти ему на помощь.
— Из-за тебя и твоего ученика, — тогрута присела рядом с дройдом, коснулась сенсора, и голографическое изображение Сенатора погасло. — Вы, скажем так, сумели заявить о себе. Чего стоит одна ваша пиратская трансляция через имперскую вышку. Её слышали в трёх соседних секторах. Такую бы энергию, да в нужное русло! Не хотелось бы, чтобы вы банально свернули себе шею.
— Что же теперь? — поинтересовался подросток.
— А теперь… — Осока нахмурилась и, уперев руки в бёдра так, что было ясно – ей до фонаря, на какой брови у кого кепка, продолжала: — Теперь вас ждёт очень крупный разговор за все остальные ваши художества. Может, вы полагаете, что я не в курсе? Заодно обсудим тему, насколько опасны Тёмные мороки, обитающие в заброшенных часовнях. Поднимайтесь-ка на верхнюю палубу, да поживее! Не хочу делать это при подчинённых.
Горе-герои один за другим стали подниматься по лестнице. Последней с тогрутой поравнялась девица в разрисованной броне.
— А ты так до сих пор и продолжаешь портить стены, — негромко произнесла Осока.
Мандалорианка застыла, как вкопанная.
— Х…хонс?? — пискнула она.
— Помалкивай. И не рассчитывай, что по старой памяти тебе будут поблажки.
— Да я и…
— А вот за удачную конструкцию генератора интерференций – может быть, и будут, — улыбнулась тогрута. Обернулась к землянам, добавила по-русски: — Спасибо, ребята, отдыхайте, пока я этой джизз-банде мозги вправлю.