Но эти предположения не имели уже никакого значения после того, как стало известно, что Барстоу с прошлого сентября не держал свои клюшки в клубе. Он привёз их с собой в то злополучное воскресенье. Это существенно меняло картину, и его партнеры по игре в этом смысле представляли теперь для нас не больший интерес, чем все остальные члены клуба.
Ланч был подан в комнате, которую нельзя было назвать столовой, ибо она была для этого недостаточно велика. Вид из окон закрывали заросли кустарника. Обслуживал нас худой и длинный дворецкий Смолл в неизменном чёрном сюртуке.
Хотя завтрак показался мне несколько лёгким, всё было изысканно вкусным и не заставило бы покраснеть даже такого кулинара, как наш Фриц. Стол, за которым мы расположились, был небольшим. Я сидел напротив мисс Барстоу, по правую руку от меня — её брат, а слева — Мануэль Кимболл.
Между братом и сестрой было мало сходства, в нём я больше улавливал черты матери. Лоуренс Барстоу был крепкого сложения и держался с той долей самоуверенности, которая присуща людям его образа жизни. Однако его лицо с правильными чертами не запоминалось. Такие лица я видел десятками на Уолл-стрит и на Сороковых улицах. Каждый раз, когда он смотрел в мою сторону, я замечал, что он щурится, будто глаза у него раздражены от ветра после недавней прогулки на воздухе. Они были такого же цвета, как у матери, однако в них я не заметил ни её выдержки, ни силы воли.
Мануэль Кимболл был совсем другим. Смуглый, стройный, с чёрными, гладко зачёсанными назад волосами, с беспокойно бегающими глазами. Его взгляд успокаивался лишь тогда, когда останавливался на Саре Барстоу. Он сразу же стал действовать мне на нервы и, как мне казалось, беспокоил и мисс Барстоу. Возможно, он вёл себя так потому, что никак не мог понять, кто я и почему оказался за этим столом в такое трагическое для семьи Барстоу время. В разговоре в саду я узнал от Сары, что их семьи не были особенно близки. Просто в летние месяцы Барстоу и Кимболлов сближало соседство и тот факт, что Мануэль, опытный лётчик-любитель, обучал этому искусству её брата, Ларри. Пару раз во время летнего отдыха она бывала в обществе Мануэля, но знает его больше, как приятеля своего брата.
Кимболлы были новичками в этих краях. Три года назад Е. Д. Кимболл, отец Мануэля, купил здесь участок в двух милях к югу от поместья Барстоу. Кимболла-старшего они знают поверхностно, со слов Мануэля и по случайным и редким встречам на каких-нибудь банкетах или вечерах в местном клубе. Мать Мануэля умерла и, кажется, давно. Сара не помнила, чтобы её отец когда-нибудь беседовал с Мануэлем. С того дня, как прошлым летом Ларри привёл его к ним в дом, чтобы сыграть на пари в теннис, при встрече они лишь обменивались приветствиями. Тогда Сара была судьёй на линии, а главным рефери был её отец.
И тем не менее Мануэль Кимболл меня заинтересовал. Он был одним из четвёрки игроков, он — чужак здесь, у него необычное имя при такой фамилии, и к тому же он меня раздражал.
За столом разговор шёл главным образом о самолётах. Сара старалась, чтобы беседующие не отклонялись от этой темы, и как только её брат делал попытку, тут же вмешивалась в разговор. Я ел молча. Когда наконец Сара резко отодвинула стул, нечаянно задев при этом дворецкого, и мы все вышли из-за стола, Ларри Барстоу впервые обратился ко мне. По его тону я понял, что он охотно пожелал бы мне позавтракать где-нибудь в другом месте.
— Вы хотели видеть меня? — неприязненно спросил он.
Я кивнул.
— Извини, Мэнни, — сказал он, повернувшись к Мануэлю. — Я обещал сестре побеседовать с этим человеком.
— Конечно, — ответил Мануэль, и его беспокойные глаза остановились на Саре. — Может, мисс Барстоу поможет мне скоротать время?
Сара согласилась, не выказав, однако, особого энтузиазма. Но тут я решил вмешаться.
— Простите, мисс Барстоу, — сказал я ей. — Но вы, кажется, желали присутствовать при моём разговоре с вашим братом.
Она ничего подобного не говорила, но я счёл, что так будет лучше.
— О! — воскликнула она, как мне показалось, с облегчением. — Да, простите, мистер Кимболл. Может, хотите пока выпить кофе?
— Нет, спасибо. — Он отвесил поклон и, повернувшись к Ларри, сказал: — Я, пожалуй, пойду проверю карбюратор. Можно попросить, чтобы меня подбросили на поле на твоей машине? Спасибо. Жду тебя в ангаре, как только освободишься. Спасибо за восхитительный завтрак, мисс Барстоу.