– Ей-богу, это уже слишком, – взревел Кремер. – Я вас уничтожу!
– А я полагал, что вы это уже сделали. Однако…
– Я не слышу! Ветер.
– Нелепо разговаривать через щель. Спуститесь на тротуар, и там побеседуем. Это вам слышно?
– Слышно.
– Вот и хорошо. На тротуар.
Вульф направился к большущей старой вешалке из орехового дерева и снял свое пальто. Я помог боссу одеться, вручил ему шляпу, облачился сам и затем посмотрел через панель. Крыльцо действительно оказалось пустым, а у подножия лестницы маячила дюжая фигура. Я снял цепочку и открыл дверь, вышел за Вульфом наружу, закрыл дверь и для верности даже подергал ее. Налетел резкий порыв ветра, с неба посыпалась ледяная крупа. Когда мы спускались с крыльца, меня так и подмывало взять Вульфа под руку, ибо я очень беспокоился, что же буду делать, если он вдруг навернется и раскроит себе череп. Однако я сдержался, прекрасно представляя себе, какая в этом случае последует реакция.
Нисхождение завершилось благополучно, и Вульф повернулся к колючему ветру спиной, тем самым поставив Кремера лицом к стихии, и громко заговорил:
– Мне не доставляет удовольствия стоять на пурге, поэтому давайте сразу к делу. Вы не хотите, чтобы эти люди разговаривали со мной, но поделать ничего не можете. Вы просчитались, и вам это известно. Вы арестовали мистера Гудвина по надуманному обвинению. А теперь заявились и угрожаете мне, и это переходит всякие границы. Вы боитесь, что я собираюсь разоблачить ложь мистера Ковена. Более того, вы боитесь, что я собираюсь схватить убийцу и передать его окружному прокурору. Поэтому вы…
– Ни черта я не боюсь. – Кремер сощурился – резкие порывы ветра бросали ледяную крупу прямо ему в глаза. – Я велел вам не вмешиваться, и, черт побери, вы так и сделаете. Ваш иск против Ковена – жалкая липа.
– Отнюдь, но давайте не отклоняться от темы. Мне здесь неуютно. Человек я домашний. Вы хотите войти в мой дом. Это возможно, но на определенных условиях. У меня в кабинете пятеро посетителей. В стене есть дырка, замаскированная в кабинете неким подобием картины. Если вы встанете или сядете на табуретку в закутке прихожей, то сможете видеть и слышать всё, что происходит. Условия мои следующие: вы входите бесшумно… Черт побери!
Ветер сорвал с него шляпу. Я бросился за ней и попытался схватить, но не успел, и ее унесло. Эх, жаль, хорошая была шляпа, и ведь проносил он ее всего-навсего четырнадцать лет!
– Условия мои, – начал Вульф снова, – следующие: вы входите бесшумно, устраиваетесь в закутке, наблюдаете оттуда за нами и даете мне полчаса. После чего вольны присоединиться к нам, ежели сочтете необходимым. Я предостерегаю вас от необдуманных действий. До некоторого момента ваше присутствие только осложнит мне задачу, если вообще не сделает ее невозможной, и я сомневаюсь, что вы поймете, когда именно этот момент настанет. Я преследую убийцу, и, как мне представляется, вероятность его поимки один к пяти. Я хочу…
– А мне показалось, будто вы говорили, что обсуждаете с посетителями иск о возмещении убытков?
– Абсолютно верно. Я получу одно из двух: либо убийцу, либо возмещение убытков. Вам не надоела эта волынка?
– Надоела.
– Вы остыли, что не удивительно, на таком-то урагане. После шляпы с меня сдует волосы. Я возвращаюсь в дом. Если вы идете со мной, то только на перечисленных условиях. Вы идете?
– Да.
– То есть вы принимаете условия?
– Да.
Вульф двинулся к крыльцу. Я обогнал его и открыл дверь, а когда все зашли, закрыл и снова накинул цепочку. Они сняли пальто, и Вульф отвел Кремера по прихожей за угол в упомянутый закуток. Я прихватил на кухне табуретку, но инспектор покачал головой. Вульф бесшумно отодвинул панель, глянул через нее и кивнул Кремеру. Тот тоже посмотрел и согласно кивнул, и мы оставили его. У двери в кабинет босс начал причитать, что ветер взлохматил ему волосы, и я вручил ему свою расческу.
Когда мы зашли, присутствующие посмотрели на нас так, словно бы подозревали, что мы подожгли фитиль бомбы в подвале, – впрочем, еще одно подозрение вряд ли что меняло. Я обогнул гостей и сел за свой стол. Вульф тоже устроился на своем месте, глубоко вздохнул и вновь окинул собравшихся взглядом.
– Прошу прощения, – произнес он учтиво, – но я обязан был разобраться. Давайте начнем сначала. – Он посмотрел на Ковена. – Скажем, обсудим высказанное вами полиции предположение, будто мистер Гудвин в стычке случайно застрелил Гетца. Это абсурдно. Гетца застрелили, предварительно вытащив патрон из вашего револьвера и вставив его в оружие Гудвина. Очевидно, Гудвин не мог этого сделать, поскольку, когда он увидел ваш револьвер в первый раз, Гетц был уже мертв. А стало быть…