Приехав, я мазнул полотенчиком по своей морде – внезапно вся пыльная буря осталась на белом, и пришлось мыться. Девочки с ресёпшена сказали в столовой, что звонили в балыкчинскую железную дорогу, но там никто не отвечал. Поэтому расписание поезда узнать мне так и не смогли.
После обеда мы пошли на пляж – народу сидело столько же, но поднявшаяся на озере сильная волна, с «барашками» на верхушках, подняла в воде жуткую муть, и смешала холодную воду с тёплой. На ужин подали что-то типа вчерашнего, но лапша на сей раз оказалась более доварёной, хоть и не совсем. Вовка пошёл сдавать номер, горничные позвонили на ресёпшен, и сказали, что я своим полотенцем ПОЛ ТАМ МЫЛ. Но когда дежурным девочкам сказали, что я на самом деле мыл этим полотенцем, раздался дружный хохот…
Одинокий небольшой самолётик торчал у здания аэропорта. Прошёл полоской небольшой дождик, и почти стемнело, когда мы снова оказались в Балыкчах, и я наотрез решил таки найти там этот вокзал, чтобы узнать расписание. После трёх кругов по проулкам городка вокзал там всё-таки нашёлся! Оказалось, что дорогу к нему мы в первый раз не нашли потому, что все улицы к нему были перекопаны, а вокруг стояла всякая дорожная техника. Само двухэтажное здание было полностью тёмным, лишь с одной стороны светились два окошка, да сама станция была еле подсвечена парой дальних прожекторов.
Я поднялся к дежурному по станции, мужик оторопел, что ему не дозвонились, но потом пробормотал, что всё может быть. Пассажирский поезд 608 из Бишкека, обещавший вскоре стать ежедневным, отправлялся из киргизской столицы в половине седьмого утра, в одиннадцать приходил сюда, а в пять вечера разворачивал оглобли обратно. Но зато какой красивый календарь «Кыргыз Темир Жолу» висел у него на стене – три фотографии красно-жёлтых тепловозов в горах…
Обратный пограничный контроль мы прошли минут за пятнадцать, хоть и были там не одни, и через четыре часа ночной трассы приехали под утро назад в Алматы. Ровно через неделю, так же ночью, мне предстояло уже другое путешествие…
Конец