Виктор вспомнил, с каким трудом развернулся и ушел в диспетчерскую, так хотелось сдаться искушению, вернуть Ирину хоть нытьём и хныканьем. Ничего не меняя в их отношениях, просто выпросить жалость. Он ударил себя по бедру, больно, чтобы наказать: -"Жалость - не то чувство, которое должен вызывать мужчина!" Но боль не принесла облегчения, ведь он умчался в этот рейс, позорно сбежав, уклонившись от решения. Трус!
-"Да, изолгавшийся трус. Лгал всем, и себе. Покупал чужую ложь, ложь жены за деньги, дорогую машину. Боялся развода, чтобы не потерять дочь! Лгал Каролинке..." - человек, укрепивший в бесчисленных тренировках тело, признавался себе, что не сумел закалить дух:
-"Миранда шантажировала меня угрозой не давать встреч с дочерью, а я струсил! Не ушел, не сказал Каролинке о нежелании жить с её матерью, - и волк взвыл, застонал от осознания собственной ошибки, - я счёл, что дочь глупее меня!"
Стало понятно, к чему подталкивала его Ирина - дочь давно повзрослела, постоянно живет в старой квартире, отдельно от Миранды! Значит, ушла от нее!
-"Вернусь, объяснюсь с Каролинкой, - пообещал себе волк, - и на коленях приползу к Ирине..."
Тут Виктор увидел движение на склоне слева вверху, прильнул к боковому стеклу, поднял глаза, и...
-
Глава сорок первая
Валентин.
Вернулся Чирков поздним вечером, около десяти. Димка ждал его один.
-Жену отпустил погулять, учитывая секретный характер встречи, - пошутил друг, наливая себе водки, а другу вина. - Да к родителям она пошла, вернется к двенадцати, не раньше! Ну, давай, за твой дис!
Выпили, повторили, принялись энергично жевать, готовя базу для неторопливого разговора. Валентин рассказывал о защите, о банкете, потом перешел на семью, пожаловался на жену и отсутствие перспектив.
Друг слушал, он это умел. "Жилетка", в которую плакались многие, не выдавала секретов. Порой Димка признавался, что его призвание - исповедовать грешников, грозился постричься в монахи, но всегда брал отсрочку: -"Уйду в немощном теле, дабы искусы мирские непосильны для исполнения стали!"
Будущий монах наблюдал Чиркова с неизвестной стороны. Исчерпав себя, Валентин принялся жевать стрелку зеленого лука. Это позволяло морщиться, маскироваться - он застеснялся откровенности. Исповедник молчал, подпирая сочувственную морду руками. Улыбки или покровительственной усмешки в свой адрес доктор наук не усмотрел. Запив луковую горечь вкусной майонезной жижицей огурцово-помидорного салата, вопросительно уставился на друга. Тот поднял брови, тоже вопросительно наклонил голову. В "гляделках" победил остепененный, а Диман спросил:
-Чего ж ты с ней живешь? Подыщи себе приличную бабу.
-Не баба, мне нужна любимая и любящая женщина. Ну, хотя бы любимая, чтоб я радовался, идя домой. Ты не знаешь, что такое, когда ты дома лишний. Она на меня внимания не обращает, - прорвало обиду Чиркова, - даже не ревнует! Это как в кино - у нее главная роль, а я в сценарии не прописан. Забегу в эпизод, в массовку, где лица не видно, и всё. Будь кто вместо меня, не заметит, - сетовал доктор наук, - а я хочу быть главным героем, чтобы без меня ни один эпизод не снять, чтобы меня искали, если я пропал хоть на минуту!
Друг рассудительно заметил, где кроется заблуждение: - Так ведь это её фильм и её роль. У тебя свое кино...
-Диман, я же и говорю, что мы в разных фильмах, - согласился Чирков, - а мне нужно, чтоб один! И не фильм мне нужен, а нормальная жизнь с любящей женщиной, чтобы вместе, а не порознь. Знаешь, как в детском садике - попарно, рука за руку. Взялись, и пошли...
-Ну, парень, это не тот возраст. Сейчас у каждого своя дорога! Кто тебя ждать будет, пока за ручку возьмешь. Скорее, по сторонам надо поглядывать, присматривать, кто в твоем направлении движется, к себе переманивать...
Версия Димки не понравилась другу: - Ага, переманивать! Сказал, тоже! Кто ж свою дорожку так просто бросит? Вот ты? Или я, когда часть пути пробежал?
-Геометрия рулит, - совершенно не в тему, но очень философски обронил исповедник и пояснил, заметив недоуменную мину Валентина. - Ну, параллельные прямые не пересекаются, забыл, что ли? Не сообщаются, как сосуды...
-Шизу гонишь, Архимед хренов?
-Пифагор, кретино! - Исповедник решил снять напряжение, раз применил обзывалку из детства, рожденную "Приключениями капитана Врунгеля".
Чирков мысленно кивнул головой, соглашаясь: -Ты прав, Димка, тема бесперспективная. Дороги пусть и не пересекаются, да кто мешает самому менять направления? Только я даже тебе не признаюсь, что был уже на верной дороге, шёл рядом с нужной женщиной, да ума не хватило... Так, всё - балагурим! Не ты один резвиться умеешь, жалкий доцентишка!"