Ирина была в смятении: "Господи, почему, как грязь свинью, так я мужчин привлекаю"?
Филимонов медленно выговаривал предложения. Ирине представилось, как он с трудом отколупывает непривычные слова от какой-то основы, будто примерзшие к листу самодельные пельмени, если под них посыпано мало муки. Она ужаснулась нелепой картинке, затрясла головой:
"Господи, что в голову лезет, бредятина полная!"
Автор слов о любви не походил на Илью. Испуганный, потерянный подросток, который нуждается в утешении, которого надо срочно накормить, напоить чаем с малиновым вареньем, успокоить, стоял перед Ермаковой. Ей стало страшно, что отказом она убьет гения:
- Неужели я тебе так нужна? Абсолютно... Вот даже как... А почему ты молчал раньше?
- Cейчас я понял, что без тебя жить не могу. Я не соглашусь жить без тебя. Это уже невозможно, я чувствую. Соперников - уничтожу!
Он распрямился и холодок пробежал по спине Ирины. Хорошо, что не рассказала ему о Шарабане. ТАКОЙ Илья мог запросто убить профессора - не как соперника, а за гнусность предложения.
Честно говоря, Филимонов не вызывал у Ирины никаких чувств, кроме искреннего восхищения, и уж кандидатом в мужья не рассматривался. Но Ермаковой честолюбиво подумалось:
"Стать подругой и помощницей гения - не самая плохая замена мифической любви, которую я могу не встретить никогда. Жертвовать собой ради Степы, который не стоит и мизинца илюшкиного? Это не проституирование с Шарабаном - нет, это подвижничество! Это служение, в конце концов! И Татьянке будет лучше!"
Ирина подошла к Илье вплотную, заглянула в глаза:
- Давай не будем торопиться. Я слетаю домой, а там видно будет. Ладно?
удары судьбы
Глава двадцать вторая
Виктор
Юлька захлебывалась в слезах, кричала в трубку что-то страшное и непонятное. Минуты три Безруков пытался прервать ее истерику, но слышал лишь маловразумительные вопли о рэкете и требовании денег. Собственно, этого следовало ожидать. Он и так непозволительно долго работал без пресловутых "наездов". То ли удачно выбрал форму деятельности, то ли бандюки упустили его из виду, но за четыре года лишь один раз рефрижиратор перехватили на дороге.
Правда, крутым парням с наганом и облезлым ТТ не повезло - за рулем сидел Суров, а Виктор спал, когда старая, серая триста восемнадцатая "Бэха" обогнала их. Проснувшись от криков и матерных требований немедленно выйти из кабины, он вышел босиком, в одних трусах - как спал, так и вышел. Глупые ребятишки держали стволы по-киношному, на вытянутых руках, целя в глаза жертвам. Наверное, считали, что так страшнее.
Виктор уложил первого ударами в пах и в затылок, а второго - ребром ладони по кадыку и коленом в печень. Выкручивая ТТ, перестарался, сломал налетчику палец. Суров, быстро опомнившийся, успел основательно испинать бессознательных бандитов, пока Безруков одевался - холодно босиком на снегу, февраль, все-таки!
Столкнув налетчиков вслед за машиной в кювет, они укатили. Наверное, те выжили, все же молодые, крепкие, хотя Суров бил в основном по головам. Стволы утонули в незамерзающем канализационном стоке перед Бердском. Уговорились никому о происшествии не рассказывать, ни ментам, ни (тем более!) родным. История заставила Виктора нанять охрану и ходить в рейсы группами.
И вот - на тебе! Кому же захотелось его денег?
К прилету босса Юлька успокоилась, так что рассказ получился краткий и содержательный. Позавчера в диспетчерскую вошли три человека, вежливо попросили данные хозяина бизнеса, махнули перед носом красной книжечкой. Но Юлька была не лыком шита, потребовала предъявить удостоверение в раскрытом виде.
С этого мгновения вежливость испарилась. Схватив ее за волосы и ударив лицом о стол, мерзавцы пригрозили убить, а потом изнасиловать - именно в таком порядке, если Юлька немедленно не вызовет босса. Перепуганная девушка набрала Виктора и включила громкую связь. Отпустив ее, рэкетиры предупредили, что зайдут сегодня.
И они зашли. Хорошо одетые, гладко выбритые, вежливые. Безрукову стало не по себе. Те братки на дороге, которых он смог победить силой и ловкостью - были мелкой неорганизованной шушерой. За этими типами стояла сила, настоящая и безжалостная. Пострашнее государственной, поскольку не собиралась стесняться в средствах. Самый обходительный принял предложение сесть, попросил Юлию погулять часок и дождался, когда за ней закрылась дверь.
-Надеюсь, она не получила указания вызвать милицию? А то глупо будете выглядеть - испугались перспективных компаньонов.
Виктор молчал, разглядывая троицу. Одетые в прекрасные костюмы, явно от портного, а не с магазинной вешалки, они выглядели укоризной ему, неопрятному лапотнику. Именно так смотрелся Безруков в своих мятых джинсах, затертых кроссовках, пусть даже и фирменных "Адидасах".