-Читай.
-... приглашаетесь для беседы в кабинет 214 налоговой полиции к 10:00 26.07.0*. С собой иметь удостоверение личности, регистрационные документы фирмы и отчетные финансовые документы за 200* год... Так это не налоговая, а полиция! Да вот же, смотри, - и Юля ткнула длинным наклеенным ногтем в строчку.
Виктор проверил текст и удивился:
-Точно! А какого черта мне делать в полиции?
Он слышал об этом органе разное, но ни разу не был в здании бывшего техникума или школы, где селилась карательная по названию государственная контора. За пять лет, прошедших со дня открытия собственного дела, Виктору не сталкивался ни с милицией, ни с полицией. Он избрал тактику полной открытости и платил своему аудитору, даже когда доходов не было в помине. Поэтому отчеты подавались вовремя, налоги платились в сроки, а проверки проходили легко. Он даже цветы в Женский день привозил всему отделу, а не только своей инспектрисе. И вот те на! Повестка!
-
-Исаак Львович! Тут мне повестку прислали в налоговую полицию, с чего бы это?
-Витенька, дружок, не могли бы поподробнее? - Старый мудрый Ландо, работавший некогда главным бухгалтером облфинуправления, был сама любезность.
Виктор пояснил:
-Меня вызывают на беседу в налоговую полицию и требуют принести финансовые документы.
-Ага! А вот прислать мне повесточку по факсу? Я прочту, потом отвечу, договорились?
-Сейчас, - и повестка улеглась в лоток, чтобы удостоиться чести быть прочитанной самим Ландо.
Исаак Львович выделял Виктора из многих клиентов, сам встречал его в своей густонаселенной конторе и даже угощал травяным чаем собственного рецепта. По словам вездесущей Юльки, в приватных разговорах с подчиненными Ландо пророчил Виктору светлое финансовое будущее. Во всяком случае, позвонил он через минут пять, не больше:
-Витенька! Вас вызывает к себе некто Степан Тимофеевич Ермаков, капитан, замначальника отдела собственной безопасности... Что значит, какой? Собственной, Витенька, собственной! Уж не знаю, от кого они там обезопаситься хотят, однако по отзывам, этот Ермаков вполне нормальный человек, но суровый, и шуток не понимает.
-А при чем здесь шутки, Исаак Львович?
-Вот я и говорю, не надо с ним шутить, просто отвечайте на его вопросы и документики покажите ему... Уже приготовил, сейчас курьер и доставит... А вот потом заскочили бы ко мне, чайку попить, а? Давно не виделись, все по телефону, да по телефону, я уж и лица вашего не помню...
Лукавил Ландо, не хотел прямо сказать, что после беседы желал получить подробный отчет. Виктор знал, что у Исаака Львовича на каждого человека из налогового управления была своя папочка, где хранились бесценные данные о личных связях, друзьях и родственниках больших и малых чиновников. Потому советы Ландо были безошибочны и дорогого стоили. Виктор даже завел у себя подобную картотеку.
Настроение поднялось и, незадавшийся было с утра, день пошел на лад. Из Лодзи позвонил водитель, задешево купивший на автомобильной свалке рессорный болт взамен поломанного. Вместо заболевшего водителя согласился поехать его сменщик, жене которого не дали отпуск.
Проблемы рассосались. Виктор даже успел в спортзал, а потом спокойно уснул, пролистав уже в постели тонкую бумажную папку, принесенную от бухгалтера.
-
Глава шестая
Ирина.
Сходясь с Ермаковым, Ирина выставила главным условием резкое сокращение постельных контактов - раз в неделю, не больше! Степа начал ныть, что его простатит надо лечить частыми половыми актами, дескать, врачи советуют.
-Степа, тогда вперед! Ищи себе подходящую жену, которая будет ублажать семь раз в неделю. Но не я.
-Хорошо, но потом... У женщин желание появляется позднее...
-Тебе придется долго ждать! И еще, запомни - я тебя не звала, Ермаков. Ты сам напросился, сам решил вернуться. Учти, я жить буду только ради Татьянки. Но если встречу и полюблю кого, то твоего согласия спрашивать не стану. Ты понял? Я тебе ничего не обещаю, заруби себе это на носу!
Степа соглашался на все. Ему хотелось вернуться в удобный мир, где выглаженные рубашки, где вкусная еда, где спокойно можно сидеть у телевизора, ездить с друзьями на охоту и даже иногда добираться до красивого тела жены. Он приволок свои чемоданы и принялся деятельно помогать Ирине в раскладке белья на полках платяного шкафа, как бы "столбя территорию".
Той же ночью, когда Татьянка уснула, Степа реализовал свое супружеское право. Ирина, внутренне сжавшись, отвернув лицо в сторону, с омерзением терпела. Она пыталась сдержать прерывистые вдохи - в горле стояли рыдания.