Разбудил телефонный звонок. Миранда проспала на работу.
-Я заболела. Не выйду,- отговорилась жена и со стоном ушла в душ.
Виктор вспомнил происшедшее, и ему стало противно - скот Безруков, тупой самец южносибирской гориллы, вибратор ходячий, ты еще и совокуплялся с ней после этого... Позор!
Когда Миранда вернулась, он уже был одет и допивал кофе. Попытки обнимать себя резко пресек, попросил сесть и деловито высказал свое видение ситуации: - живем врозь, делаем вид, что семья, и так до совершеннолетия дочери, не посвящая ее в детали. За сексуальные фантазии, реализованные минувшей ночью, извинился, и добавил, что это их окончательное расставанье - больше он, Виктор Безруков, с ней в постель не ляжет.
-
На улице прохладный ветерок сдул остаток хмеля. Зверь, желавший вчера растерзать изменницу, исчез, а несчастный человек опомнился окончательно. Сплюнул в сторону теперь совсем чужого дома и направился к школе.
Каролинка стояла в кругу рослых одноклассников. Виктор оценил расцветающую красоту дочери, отметил стройную фигурку, хорошо очерченную грудь. Вдруг с тоской подумал, что дочь станет поживой какого-то ухаря, который скоро уложит ее в койку, грубо надругается над наивной девчушкой. На краткое мгновение показалось, будто он понял, каково женщине, когда мужчина, которому она доверилась - с легкостью меняет ее на другую, случайную.
-"Да нет же, мужчине такое не понять. Не почувствовать. Это у меня нервы сдали. Морок!" - Виктор отер лицо рукой, позвал дочь и с радостью смотрел, как та бежит к нему.
-Папка! Ты надолго?
-Нет. Сегодня назад. Дела в Москве и в Германии.
-Дома был?
-Был, с мамой встретился, -насколько мог равнодушно ответил отец, и встревожился: -"Показалось или в ее глазах мелькнула тревога и затаенная боль? Показалось, наверное..."
-Папочка, я тебя очень сильно люблю! Ты у меня самый папный и самый умный! Не уезжай так надолго!
-Я тоже тебя люблю! Ну, пока, я позвоню тебе. Да, у меня телефон украли, так что мобила будет с другим номером, - но дочь уже бежала за одноклассниками, легко взбрасывая стройные ножки.
Виктор проводил ее взглядом и поехал в диспетчерскую, чувствуя себя окончательным стариком.
-
Глава четырнадцатая
Ирина, Степан.
Что может быть лучше круиза по Европе? Так решили супруги Ермаковы, когда Ирина получила гонорар за "облисполком". Деньги были сверх семейного бюджета, намного, да еще подоспел отпуск Степы. Дочь осталась на попечении бабушки, они улетели в Прагу.
Вместо скучной поездки в составе группы, вынужденной ходить за гидом, как цыплята за несушкой, Ирина выбрала свободный маршрут, получив шенгенскую визу. С ее знанием немецкого, английского и французского так было и проще и свободнее. А в Праге ждал Петр, старый знакомый, три года проживший рядом с ними, как один из наладчиков очередного блока химкомбината.
Домик Петра располагался на краю лесного участка почти в полгектара, который тоже принадлежал ему. В лесу свободно бегали косули и кабаны, росли кусты дикой малины, ежевики и лещина, которые никого не интересовали. По словам Петра, он мог взять лицензию на отстрел двух кабанов и трех косуль в год, а зайцев никто за добычу не считал. Степа, недавно купивший "навороченную вертикалку", как он выражался, и за всю зиму добывший одного зайца да двух тощих рябчиков, с неприкрытой завистью слушал эти рассказы. Пожалевший его Петр взял лицензию, и на три ночи оба ушли в засаду. Ранним утром привезли подстреленного кабанчика.
Почти час Степа позировал брату Петра, Павлу, снимавшему счастливых охотников в разнообразных ракурсах. Потом мужики долго разделывали добычу в специальном сарае, а Мария с Ириной готовили колбаски, замачивали в рассоле окорока, и кормили хмельных добытчиков.
Неделя кончилась, Ермаковы отправились дальше, в Дрезден к Антону Крамеру, школьному приятелю. Тот встретил их похвальбой: