Однажды в город приехал новый учитель истории. Он был умён, обаятелен и сразу же привлёк моё внимание. Мы проводили много времени вместе, гуляли по окрестностям, обсуждали книги и фильмы. Я почувствовала, что снова могу возможно полюбить.
Но прошлое не отпускало. Однажды вечером в местном баре, куда мы пошли передохнуть в конце рабочей недели своей компанией из школы, я увидела знакомое лицо. Это был один из людей Ромы. Он смотрел на меня с удивлением и каким-то злым азартом. Я поняла, что он меня узнал.
Мне снова нужно было бежать. Бежать, чтобы спасти себя и дочь. Бежать от прошлого, которое никак не хотело меня отпустить. Да и я сама не могла с ним расстаться даже в мыслях. Меня до сих пор тянуло к Роме, и я хотела уже поддаться соблазну и упасть ему в руки со всеми своими потрохами, но… Но это поганое «но», мешало мне.
Сердце бешено заколотилось при виде этого паганца из прошлого. Страх парализовал меня, но я понимала, что времени на раздумья нет. Собрав всю свою волю в кулак, я сделала вид, что не узнала его, и быстро вышла из бара, стараясь не привлекать к себе внимания. Дома я сразу же начала собирать вещи. Я знала, что у нас есть немного времени, прежде чем «они» (люди Ромы) нас найдут.
Учитель истории, Андрей, заметил моё смятение. Я не стала ничего скрывать и рассказала ему всю правду о своём прошлом. Он выслушал меня с пониманием и предложил свою помощь. Вместе мы разработали план очередного моего побега. Андрей помог мне найти новое убежище в другом городе, где нас никто не знал.
Мы уехали той же ночью. Дочь, конечно, была расстроена из-за переезда, но я объяснила ей, что это необходимо для нашей безопасности и нашего спокойствия. Она доверяла мне и знала, что я всегда принимаю правильные решения.
В новом городе мы в очередной раз начали свою новую страницу в нашей жизни. Я нашла работу, дочь пошла в новую школу. Андрей остался с нами, и наши отношения стали еще ближе. Я чувствовала, что наконец-то могу быть спокойна и счастлива. За исключением того, что Андрея я не воспринимала как мужчину. Да и к тому же прошлое все ещё маячило где-то на горизонте, напоминая о себе каждый раз, когда я видела незнакомого человека на улице.
Прошло несколько месяцев. Мы обжились в новом доме, привыкли к новому ритму жизни. Я даже начала посещать курсы рисования, о которых давно мечтала. Дочь нашла новых друзей, и её глаза снова засияли. Андрей стал мне настоящей опорой, другом и, возможно, чем-то большим.
Однажды вечером, возвращаясь с работы, я заметила знакомую фигуру. Сердце ухнуло в пятки. ОН. Я бросилась бежать, но было поздно. Он перехватил меня, схватил за руку и прошипел:
— Я наконец-то нашёл тебя сам. Прошу тебя: давай поговорим! Я так больше не могу. Я хочу спокойствия и тишины, но ты всё усугубляешь! Ты хоть понимаешь, что раз за разом, убегая от меня, ты подвергаешь себя и нашу дочь опасности, которая может прилететь из моего прошлого?
Я не хотела этого слышать и поэтому вырвалась из его рук и побежала домой, захлебываясь в слезах то ли от ужаса, то ли от нахлынувших чувств к Роме, которые я так старательно пыталась заткнуть куда подальше, а может от понимания того, что он прав в своих словах. Андрей и дочь ждали меня. Я рассказала им всё. Мы понимали, что бежать больше некуда. Пришло время либо дать отпор, либо уже сдаться.
Андрей, подумав какое-то время, сказал:
— Мы не позволим ему разрушить нашу жизнь. Мы будем бороться. Вы уже привыкли к своей этой жизни, в которой вы сейчас живёте.
И я знала, что он прав. Надо как-то успокоиться. Пусть мы — семья, пусть не как жена и муж, но всё-таки. И мы будем защищать друг друга до конца. Но…
Андрей обнял меня, стараясь успокоить дрожь. Дочь, хоть и напуганная, смотрела на нас с решимостью в глазах, явно что-то желая сказать, но не стала ничего говорить. Мы закрыли все окна и двери, проверили замки. Страх витал в воздухе, но вместе с ним крепла и уверенность, что мы справимся.
Ночь прошла в тревоге. Мы дежурили по очереди, прислушиваясь к каждому шороху.
В один из вечеров, когда мы ужинали, раздался громкий стук в дверь. Мы замерли, переглянулись. Андрей встал и, сжимая в руке кухонный нож, пошел открывать. Я и дочь последовали за ним, готовые к определённой схватке.
На пороге стоял Рома. Его глаза горели злобой и ещё непонятно какими эмоциями. Но на этот раз мы не убежали. Мы были готовы. Мы едины. И мы будем защищать друг друга: я и Андрей.
Мой так сказать сожитель резко распахнул дверь. Злобный оскал скривил лицо моего преследователя. Рома попытался ворваться в дом, но Андрей оттолкнул его, выставив вперед нож. Завязалась отчаянная борьба. Я в этот момент испугалась, что всё закончиться плохо. Мой страх меня окутал моё тело полностью.
Я подскочила, схватила сковороду, и хотела ударить нападавшего по голове. Но меня остановила дочь.
— Мам, я хочу с папой жить! Мне надоело бегать и жить под чужими документами! — услышала я её слова.
Я замерла за сковородой в руках. Мужчины тоже перестали драться. И тут в моей голове всё встало на свои места.
Но Андрей в этот момент воспользовался замешательством врага и вытолкнул его за порог, захлопнув дверь и задвинули засов. Преследователь яростно колотил в дверь, выкрикивая просьбы о том, чтобы спокойно встретиться и поговорить всем, абсолютно всем вместе обо всем.
Но в первую очередь я должна в данный момент поговорить со своей дочерью, с моей и Ромы дочерью.
Я опустила сковороду на стол. В голове пульсировала только одна мысль: как такое возможно? Как ребёнок может желать жить с человеком, который только что пытался ворваться в наш дом, которого она почти не знала и уже наверняка не помнит его толком.
Андрей присел на корточки перед моей дочерью.
— Милая, ты же знаешь, я люблю тебя больше всего на свете, как родную дочь. Разве ты не видишь, что этот человек опасен?
Дочь упрямо покачала головой.
— Нет, мама говорит, что он плохой. Что он вечно кричит и злиться. А он спокойный. Он обещал, что мы будем гулять в парке и есть мороженое. Он познакомит меня с Родионом, с моим братом и бабушкой.
Я почувствовала, как внутри все обрывается. Мои слова, мои попытки защитить её от правды, обернулись против меня. Я создала образ монстра, чтобы оградить её хоть на какое-то время от выяснения наших отношений, а в итоге она предпочла ему иллюзию спокойствия.
— Доченька, не всё то золото, что блестит, — тихо произнесла я, опускаясь рядом с Андреем. — Иногда самые страшные вещи прячутся за красивыми словами и обещаниями. Он предал меня однажды! Я не хочу больше понимать, что он снова может нас предать, уже нас двоих. Мы теперь с тобой вдвоём.
— Мама, ты слишком сильно себя накрутила. Вспомни, каким он был, когда вы познакомились! Он такой же. А злиться он на то, что ты бегаешь от него, ещё и меня скрывая. Ты должна сама это понимать!
Я почувствовала, как щёки заливаются краской. Слова дочери прозвучали как смачная пощёчина. Неужели я так и не смогла донести до неё свою правду, запутавшись в собственных страхах и недомолвках?
— Милая, ты не понимаешь, всё не так просто. Он умеет казаться хорошим, но это лишь маска. Внутри он совсем другой, поверь мне, — попыталась объяснить я, но в её глазах читалось лишь недоверие и обида.
Андрей обнял дочь за плечи.
— Послушай маму, она права. Этот человек причинил ей много боли, и он может причинить боль и тебе. Мы любим тебя и никогда не позволим, чтобы с тобой что-то случилось.
В этот момент в глазах дочери мелькнуло сомнение. Я увидела, как она борется с собой, пытаясь понять, кому верить. Моё сердце сжалось от боли и веры в то, что дочь будет на моей стороне. Возможно, еще не всё потеряно. Возможно, я смогу достучаться до неё, если буду честна и откровенна.
— Хоть вы двое и пытаетесь меня отговорить, но, мам, я хочу в свой родной город! Я устала снова и снова знакомиться с новыми местами и людьми. Я хочу понимать то, что всё останется постоянным. Если ты не хочешь уже давно общаться с моим отцом, то этого хочу я! Я хочу, чтобы он был в моей жизни! Пожалуйста! Поехали домой!