Именно сейчас я хочу обратить ваше внимание на линию, которая красной нитью идёт сквозь всё повествование — неуёмная тяга к лучшему.
Откуда это во мне? Чьё это и для чего я двигаюсь по жизни именно так.
Закономерно может возникнуть вопрос — это же выматывает, зачем так напрягаться? И у меня возник такой же вопрос — зачем я так напрягаюсь, куда я так боюсь не успеть.
Пожалуй, сейчас мы окунемся в самую главную историю моей жизни, осознание и чувствование которой, поможет вам иначе взглянуть на свою жизнь.
Глава 5 Папа
Эту главу своей жизни я назову “Папа”
Папа закончился в моей жизни, когда мне было 6–7 лет, в момент, когда появился отчим. Под словом “закончился” я имею в виду тот прежний формат папы — с регулярным присутствием в моей жизни, океаном любви и заботы.
Но сначала он буквально пропал. Как он рассказывал мне на самом откровенном разговоре в жизни, который состоялся пару лет назад, в тот момент он уехал из города.
Причины отъезда мы оставим за кадром, скажу лишь одно — то, чем он занимался было как минимум неприятно.
Тогда мне никто не объяснил, куда пропал папа, он просто пропал. Звонил иногда, очень много обещал всего и чаще всего обещаний своих не выполнял. А я любила и ждала, всегда и любого его, лишь бы папочка был рядом. Позвонил, приехал погулять со мной или пригласил к себе в гости. Но этого не было.
Был отчим. Ему я досталась в придачу к маме, не уверена, что многие отчимы выбирают и ребенка, когда берут женщину под своё крыло. И я была не подарком. Я не обращалась к нему лично первые 4 года нашей жизни, и именно эти годы я не помню. Кромешная тьма в памяти, за исключением пары праздников и веселых воспоминаний.
Мы как-то жили, и я не помню, что жизнь мамы и отчима была несчастливой, не помню ссор или недомолвок. Скорее всего всё было хорошо, только иногда я находила маму ночью на кухне, вяжущей мне очередную игрушечку или одежду для куклы, когда она не могла заснуть.
Марику чужды эмоции, никакого тепла или объятий от него я не получала. И наши отношения выстроились на юмористическо-дистанционной волне. Мы вроде жили вместе, но близкими людьми никогда не были. Мы все жили там вокруг мамы. Но его чувство юмора я взяла себе с удовольствием. Шучу, как Боженька и в этом моя сила в том числе.
Израиль безусловно нас сблизил и я начала общаться с ним лично, жизнь стала легче и мы были похожи на настоящую семью. У нас были общие темы, песенки и, конечно же, шутки. Шуток было много и песен тоже, беспрестанное напевание каких-то смешных отрывков из песен его молодости — и вот я уже в курсе всех хитов тех лет))
С деньгами он обращался аккуратно, умел зарабатывать, и с каждым годом мы жили всё лучше, но были моменты, с которыми я никак не могла смириться. И по ним судила о его отношении к нам с мамой.
Например, Сникерс! Проклятый сникерс покупался всего ОДИН и делился на три части между нами всеми. Или практичность именно в магазине, когда что-то не из списка можно было взять, только отработав все возражения с его стороны. Это, кстати, мне сейчас очень помогает в общении с дочкой, я вижу наш с ней диалог на несколько шагов вперед и ответ всегда наготове.
Марик покупал всё, что было действительно нужно, но у меня были ожидания. Ожидания того, что он, во-первых, должен хотеть это делать, а, во-вторых, еще и с радостью. И меня расстраивало, что ожидания и реальность настолько были далеки друг от друга.
Я была уверена, что ему наплевать на меня и я в том доме нахожусь, как мамино приданое, но не как желанный и любимый ребенок.
Возможно, я была и не права, когда судила о том есть у него ко мне околоотцовская любовь по подаркам и деньгам, но, на мой взгляд, другого критерия у меня просто не было.
Не принято было вести глубоких бесед о чувствах, об отношениях. Ласки, обнимашек и теплых слов тоже не было. Но было кое-что — юмор, совместные песни, какие-то программы по телику, совместные ужины, объединяющие нас всех.
Сейчас, спустя несколько лет терапии и проработки, я понимаю, что ничего он мне не был должен. И уж тем более хотеть мне угодить, показать то, что я важна ему или свою околоотцовскую любовь. Не должен был. Всё что мог, он делал и справлялся с этим лучшим образом.
Что во мне зародилось в момент, когда я систематически не получала подтверждение своей важности от отчима и от папы тоже? Желание сделать всё возможное, лишь бы доказать им, что я достойна. Это наложило огромный отпечаток на всю мою деятельность и мотивацию, которая двигала мной в достижении всё новых вершин. Но об этом чуть позже.