— А ты думаешь, почему я до сих пор не затащила Матвея в ЗАГС? — вежливая улыбка всё никак не желала натягиваться на губы. — Причина как раз в ней. В непробиваемой, уверенной в собственной непогрешимости женщине, которая лезет туда, куда её не просят.
— Мда, — тихо протянула Светка. — Почему у меня появилось жесткое желание свалить куда подальше? Такого эффекта даже Дима во мне не вызывал в состоянии дикого бешенства…
Что-что, а мать Матвея умела производить нужное впечатление на людей. Её боялись едва ли не больше мужа-преступника.
— Не только у тебя такое чувство. Она по мне только взглядом мазнула, а уже хочется сознаться во всех грехах, — задумчиво протянула Мария, — даже в тех, которые я не совершала. У неё несомненный талант. Ей бы в ФСБ дознавателем работать. Раскрываемость стала бы выше.
Марго поёжилась, выдавая испытываемый дискомфорт. Встречаться с женой Павла Мелехова она явно не хотела. После того, как Матвей узнал правду, она так и продолжала сторониться его, хотя и позволила познакомиться с Валентином. Лика присутствовала на встрече двух братьев. Мелкому естественно не сказали, кем ему приходиться её жених, но получилась довольно животрепещущая сцена. Слишком уж были похожи Матвей и Валя. Крестник Анжелы являлся маленькой точной копией Мелехова. Родственные связи видны были невооружённым глазом. Именно поэтому Маргарита просила не слишком часто навещать сына. Никому из них не нужны были лишние сплетни и далекие от правды догадки со стороны знакомых.
Рита едва не покинула город, но Матвей отговорил её. Они целых полчаса общались за закрытыми дверями, обсуждали возможные варианты, в итоге подруга решила не уезжать. Правду о случившемся знали лишь Матвей, Лика, Андрей и сама Марго. И недавно она всё же решилась признаться во всем Светке. Скандал произошел дикий. Подруга сначала материала и желала все кары небесные Мелехову-старшему, потом долго и довольно громко возмущалась, потому что Рита длительное время молчала, после чего душераздирающе ревели все трое.
— Рит, не хочешь прогуляться до комнатки с интригующей надписью «Ж»? — Светлана быстро смекнула, что Маргарите не желательно встречаться с Марией Николаевной.
— Хорошая идеи, — кивнула Рита. — Нужно припудрить носик… Маш, подождёшь тут? Мы скоро вернемся.
— Да не вопрос, — родственница Марго явно поняла, что что-то здесь не чисто, но к счастью не стала задавать излишние вопросы.
Подцепив за руку подругу, Светлана гордой походкой потащила ту в противоположную сторону. И буквально через полминуты к ним подошли Матвей и его мать.
— Вы задержались, — мягко заметила Лика, обнимая жениха и кратко целуя его в губы.
— Извини, у мамы давление поднялось, пришлось дать ей таблетку и ждать, когда оно нормализируется, — пояснил Матвей, закатив глаза.
— Мария Николаевна, добрый день. Как вы себя чувствуете? Может не стоило утруждать себя поездкой сюда и немного отдохнуть? — Анжелика поспешила выказать беспокойство будущей родственнице.
Только благодаря закалке, которую Лика обрела на прошлом месте работы, улыбка её не дрогнула под убивающим взглядом госпожи Мелеховой.
— Я сама решу, где мне находиться, — сказано ровным замораживающим тоном.
Ну и как с ней общаться? Анжелика правда хотела построить нормальные отношения с Мелеховой, но женщина делала всё, чтобы показать своё нелестное мнение о ней. Лике по большому счету плевать, что о ней думает Мария Николаевна, но напряженные отношения между ними, так или иначе, задевали Матвея. Анжела, не желая создавать жениху ненужных проблем, старательно игнорировала все попытки его матери вывести холодное противостояние в открытую полномасштабную войну. Пока Минаевой хватало благоразумия и терпения придерживаться выбранной модели поведения, но запасы выдержки катастрофически быстро истончались.
— Мы с отчимом безусловно рады видеть Вас здесь, Мария Николаевна, — она была вежливой до той степени приторности, от которой пятая точка слипается.
— Не думаю, что Дмитрий будет рад меня видеть, — высокомерно фыркнула Мелехова, — собственно именно поэтому я тут. Хочу подпортить ему своим присутствием праздник.
Это она зря. Анжелика терпеть не могла, когда кого-то из её родных и близких задевали. В свой адрес остроты она ещё и могла простить, но за родных глотки любому перегрызёт.