– Принеси стакан воды, сын мой.
Он говорил таким тоном, что ослушаться было невозможно. На кухне я налил воды в стакан, и передал его отцу Сангланту. Тот взял стакан не глядя, но я не мог отвести взгляда от его рук, поэтому увидел… Как появившийся острый коготь на одном из пальцев левой руки расцарапал кожу на запястье правой, и капля темно-красной, густой и тягучей, крови упала в стакан и тут же растворилась в прозрачности воды.
Я открыл рот, чтобы закричать, но снова встретил взгляд священника, и не смог даже рот открыть, глядя, как заботливо тот поит Инес водой из стакана, а потом, когда она выпила все, до последней капли, помогает ей улечься поудобнее, поправляет подушку и одеяло. Смотрит на Инес с искренним сочувствием и жалостью, а потом возвращает мне стакан:
– Спасибо, сын мой.
Пусть не сейчас, но после его ухода, наверное, я мог бы закричать, явиться в собор с обвинениями, сделать хоть что-то… Но моя сестра умирает. Разве сможет ей еще больше навредить единственная капля крови, растворенная в воде? Он смотрел на меня, будто понимал, что я сейчас думаю, но сказал только:
– Проводи меня, Одрик.
Я покорно двинулся к выходу из дома, обернулся, когда отец Синглат стоял рядом с зеркалом, полуоборотом к нему. В зеркале не было отражения.
Поняв, что он раскрыт, священник сжал мою руку так сильно, что я думал, он сейчас ее сломает, и поволок к выходу, шипя:
– Твоя сестра только что уснула. Не смей ее беспокоить!
Когда отец Санглант выпустил мою руку, я смело обвинил его:
– Вы вампир, монстр! Чего Вы хотите от моей сестры?
Он вздохнул, абсолютно по-человечески, и произнес грустно:
– Ты прав, я монстр. Ты не поймешь моих мотивов и поступков, сын мой, а если решишься кому-то рассказать об увиденном — тебе все равно никто не поверит.
Я упрямо тряхнул головой:
– Достаточно того, что я знаю.
Вампир пожал плечами:
– Знаешь — и прекрасно. Вернемся к этому разговору, когда выздоровеет твоя сестра. – после этих слов он резко развернулся и пошел прочь, оставив меня со своими страхами и сомнениями.
Почему он не стал меня переубеждать, доказывать, что отсутствие отражения в зеркале мне просто показалось, почему попросту не загипнотизировал меня, не заставил все забыть? Я не знал этого тогда и не знаю теперь.
Утром Инес стало немного получше, на ее лице появился румянец, и она впервые за неделю попросила поесть, а, выпив несколько ложек бульона, задремала. Верил ли я в исцеление сестры? Я бы очень хотел в него верить. Настолько — подумал я, что если ее спасет чудовище, монстр… вампир… Да кто бы он ни был, если только ему под силу спасти Инес.
Отец Санглант пришел к нам следующим вечером, и все повторилось. Он напоил Инес водой с каплей своей крови, и немного посидел у ее постели, рассказывая, насколько лучше она сейчас выглядит, и что жизнь каждого человека в руках Господа, а Господь — это благодать и всепрощение.
На меня священник даже не взглянул, зато я весь вечер не сводил с него глаз.
Он пришел еще через день, и через день, шутя, что для него честь навещать очаровательную юную мадемуазель в болезни, кроме того, это его христианский долг. Он оставался у нас на полчаса-час, беседуя с сестрой о долге и предопределении, о том, как непознаваем и полон доброты Отец Наш Небесный. Они рассуждали о возвышенном и светлом, а я был рядом, слушал и смотрел, не смея вмешаться в беседу. Не важно. Все это не важно. Лишь бы Иннес жила.
Инес поднялась на ноги спустя чуть больше недели после первого визита отца Сангланта, все еще шатаясь от слабости, но боли ее уже не мучили, и она с аппетитом пила молоко, ела бульон с сухариками и растертые отварные овощи.
В тот вечер, проводив священника на улицу, я просил у него прощения:
– Отец Санглант, простите меня. Я не подумал, ведь мы встретились в церкви, и Вы носите крест, читаете проповеди и молитвы… Я не понимаю! Что я видел? Я не понимаю!
– Главное, Одрик, что твоя сестра поправляется. Ее непременно нужно будет показать врачу… И еще некоторое время я хотел бы навещать ее, чтобы быть уверенным, что с девочкой все хорошо.
– Это Вы? Вы спасли ее? Но как?
На лице священника появилась горькая улыбка, он качнул головой:
– Ты не поймешь.
– Но Вы обещали рассказать мне… Когда сестра поправится… Вы обещали.
– Правда? Ну, раз обещал, то пойдем. Не испугаешься отправиться в логово вампира? – его голос был одновременно насмешливым и испытующим. Я вдруг понял, что не верю, будто он сможет причинить мне вред:
– Если хотите, можете выпить из меня всю кровь. Пусть только Инес живет!
Кажется, моя пылкость и отчаянное бесстрашие пришлись ему по душе.