В свою очередь, я резанул кинжалом по своей руке. Мы скрепили клятву рукопожатием.
Игровая система разразилась сообщением.
Внимание!
Глобальный ивент «Битва за Андолин» закончен…
Я смахнул сообщение, потом прочитаю.
- Отныне, - сказал вождь орды, - ты мой кровный брат. Мой дом – твой дом.
- Ты понимаешь Горк, что ваше вторжение принесло горе на наши земли?
- Понимаю Риттер, виной всему эта проклятая женщина. Но я обезглавил её.
- Ты должен знать Горк, что она одна из Шагающих по мирам. Она возродится и может попытаться отомстить тебе.
- Я не боюсь её. Но спасибо тебе, мы будем ждать её, и когда она появится, мы распнём её над самой глубокой пропастью Ут-Онга, и будет так делать до тех пор, пока у неё не пропадёт желание приходить в Золотую орду.
- Вы должны уйти, Горк, к себе домой, в горы.
- Мы уходим сейчас, Риттер. И помни мои слова, брат.
- Буду помнить брат.
- В знак нашего родства, Риттер, я даю тебе в охрану, своих лучших воинов, братьев Кхорга и Бхорга.
Горк повернулся к орде и жестом подозвал к нам двух могучего роста и телосложения серокожих орка.
- Принесите клятву верности на крови, вашему новому повелителю.
Орки дружно полоснули свои ладони клинками и опустившись на одно колено принесли мне клятву верности. Отыне я мог распоряжаться их жизнями. Не принять этот дар моего кровного брата означало бы кровно его обидеть. Отыне мой женский батальон был разбавлен представителями мужского пола, правда орками.
Братья орки тут же заняли свои места за моей спиной, и теперь за свою жизнь я мог быть совершенно спокойным – орков невозможно было купить. Дав клятву крови, они скорее умерли бы, чем нарушили её.
Горк повернулся и зашагал к своим воинам, которые уже стали приходить в себя. Поредевшая на две трети за время сражения орда, развернулась и тронулась обратно по своим следам. Следом за ними тронулась и эльфийская конница, сопровождая их до самых предгорий.
Сильварская армия тоже недолго простояла на месте сражения. Убитые и раненые были погружены на повозки, трофеи собраны, захваченные орками пленные освобождены. Мы возвращались в Андолин.
На всём пути к городу нас встречали жители деревень и пригорода Андолина. Вдоль дороги стоял и стар, и млад. Девушки держали в руках цветы и бросали их солдатам.
В одной деревне к нам с хлебом-солью вышел местный староста.
- Приехали наши дорогие, дорогие наши приехали…. – начал он причитать от волнения.
- Отец, - раздался голос из строя, - мы тут кровь проливали, нам бы чего покрепче попить.
Староста оказался сообразительным малым. Хлеб-соль были тут же отставлены в сторону, и на их месте появилась двадцатилитровая бутыль с тёмно-янтарной жидкостью.
«Вино, - подумал я, - Хорошо, что не самогон».
Но, я ошибся. Конечно, самогоном жидкость не пахла. Вместо этого она отдавала благородным запахом коньяка. Я почувствовал запах грибов, сыра, сливочного масла, перезрелых фруктов, миндаля и лесных орехов.
- Сколько лет ты хранил его, отец? – уважительно глядя на старосту спросил я.
- Почитай столько, сколько моему среднему сыну лет. Как раз поставил его когда Ирвин родился. Значит, уже шестнадцать лет.
- Ого! - уважительно посмотрел я на мужчину, - отличная выдержка.
Задерживаться в деревне мы не стали и уже через час наши войска вступали в столицу Сильварии.
Триумфальное шествие продолжалось и там. В стране был объявлен праздник по случаю избавления от угрозы ордынского ига.
Все простые воины и члены кланов отмечали его в тавернах, различных закусочных, трактирах и даже на городских улицах, куда из-за переполненности залов вынесли столы и скамьи. Вино лилось рекой, на столах были и более крепкие напитки. Для празднества зажарили сотни быков и кабанов, тысячи кур и гусей.