Обессилено я упал на песок, снова теряя сознание.
Пришёл я в себя ближе к вечеру. Солнце уже прошло первую половину своего пути на небосводе и уже клонилось к горизонту. Моя одежда уже практически высохла на солнце.
Опираясь здоровой рукой на песок, я всё же смог подняться на ноги и с дрожащими от напряжения коленями побрёл вдоль берега, надеясь найти пологий подъём с берега.
Он нашёлся у зарослей густого кустарника чёрной шелковицы. С зелёных ветвей кустарника свисали гроздья ягод тёмно-фиолетового цвета. В животе у меня забурчало, и я вспомнил, что ел очень давно. Срывая с кустарника ягоды, я начал лакомиться ароматными и сочными плодами. В некоторых местах листья кустарника были объедены тутовым шелкопрядом, который перелетал с одних листьев на другие.
Восстановив немного сил, я заковылял дальше вдоль кустарника и вышел к небольшой тропинке, ведущей к реке. Самое главное, что тропинка была протоптана людьми – этот вывод я сделал на основании того, что все ветки кустарника и деревьев над тропой для удобства были обломаны на высоте человеческого роста.
Шансы на то, что кто-то пройдёт по лесной тропинке и заметит меня, были крайне малы. Тропинка почти заросла густой травой, и было видно, что по неё давно никто не ходил.
Набрав про запас несколько горстей вкусных ягод, я побрел дальше по тропинке.
Шёл я долго, часто останавливаясь передохнуть и подкрепиться ягодами шелковицы. В глазах начало плыть, а плечо от боли стало дёргать. Обломок стрелы застрял у меня под лопаткой, и самостоятельно достать я его не мог.
Наконец лесные заросли поредели, между стволами деревьев появились просветы открытого пространства и я вышел на опушку. От чистого воздуха у меня закружилась голова, и я почувствовал, как начинаю падать на землю.
Пока падал, я краем глаза успел заметить неподалёку какое-то человеческое жильё.
Больно ударившись о землю, я вновь потерял сознание.
Когда я очнулся, солнце почти зашло за кромку леса. Подняться на ноги у меня уже не хватало сил, а ягоды, чтобы их восполнить уже закончились. Жёлтая полоса энергии скатилась в ноль. Определив правильное направление, я пополз к жилью.
В голове мутилось, я помнил, что несколько раз за дорогу терял сознание, но потом вновь приходил в себя и полз дальше.
А жильё всё не появлялось. Я уже успел испугаться, что прополз мимо него, когда ткнулся головой в изгородь. Собрав свою волю в кулак и все силы, что у меня оставались, я пополз вдоль забора.
Полз я до тех пор, пока не наткнулся на калитку. Не в силах подняться на ноги я поднял руку и забарабанил по калитке. В ответ со двора забрехал пёс. Сделав ещё несколько ударов по доскам, я окончательно потерял сознание и провалился в небытие.
Очнулся я в доме. Я лежал в просторной светлой комнате, на большой кровати, укрытый чистым одеялом, на большой чистой подушке. Грудь и моё лечо были перебинтованы. Рана ещё болела, но боль уже не была такая сильная. Она была лишь отголоском той боли, которая терзала меня на всём протяжении моего пути.
Я неловко повернулся в кровати и застонал.
На мой стон из соседней комнаты явилось небесное создание.
Девушка лет семнадцати, с голубыми глазами, длинной толстой косой пшеничного цвета волос и симпатичным носиком впорхнула в комнату и, увидев, что я пришёл в себя, с криком: «Дедушка, он пришёл в себя!», выскочила обратно.
Через некоторое время стукнула входная дверь, и в комнату вошёл крепкий широкоплечий мужчина лет шестидесяти. За его спиной пряталась от моего взгляда давешняя девчушка.
- Ну, здравствуй, мил человек, и добро пожаловать на этот свет.
- Здравствуйте, не знаю, как величать вас….
- Меня зовут Джек Спэрроу, это моя внучка Анабэль, а тебя как?
- Моё имя Риттер. Где я?
- Ты в Сильварии.
Мне всё же удалось попасть в эту страну.
- … ты долго находился без сознания, Риттер. Очень нехорошей стрелой ранили тебя. Я удивлён, как ты вообще добрался до моего дома. Откуда ты шёл, с тракта?