Откупорив бутылку, я понюхал горлышко. Из него пахло какими-то экзотическими фруктами. Сделав острожный глоток, я зажмурился от удовольствия. Мммм… вкуснятина.
Держа в руках бутыль с вином, я подошел к Дори и протянул ему её.
- Похоже, приятель, ты взял не ту бутылку. Попробуй ка, вот это.
Дори недоверчиво взглянул на меня, но отказываться не стал.
Он сделал осторожный глоток из бутылки, и его физиономия расплылась в блаженной улыбке.
- Да! Это оно…. Это и есть самое настоящее счастье.
А к нам уже подошли девушки, протянув свои лапки к бутылке.
Всем нам досталось по паре глотков. Вино в бутылке быстро закончилось, а настроение пропорционально прибавилось.
Любопытный и вечно сующий, куда не надо нос Хелик, вдруг обратил наше внимание на то, что рельсы, идущие по центральному проходу подвала, не заканчиваются у последнего стеллажа с бутылками, а упираются в саму стену.
В этом месте на стене висела роспись, от пола до самого потолка, изображавшая степь, с рельсами, уходящими к горизонту. Рельсы на картине начинались как раз с того места, где заканчивались реальные, и были как бы продолжением их.
На рельсах был нарисован небольшой железнодорожный состав причудливой формы, состоявший из локомотива и двух вагончиков без крыш. Локомотив был похож на самые первые экземпляры паровозов, с длинной паровой трубой. Форма паровозного котла была причудливая, сделанная в виде большой бочки с вином. Пар выходил из приличного размера крана.
Я усмехнулся, дивясь фантазии художника изобразившего такое чудо механики в этом мире. В вагонах состава талантливый художник нарисовал несколько пар мужчин и женщин в прогулочных костюмах, наслаждающихся поездкой в поезде. Состав катил к горизонту, из-за которого поднималось багровое солнце.
Я рассмотрел картину и хотел уже было отвернуться, как вдруг одна из девушек, на картине, сидевшая в последнем вагоне, в розовом воздушном платье и шляпке с большими полями, повернулась ко мне и сказала: «Зря вы сюда пришли. Уходите пока не поздно».
Я хотел спросить ее: почему зря? Но тут поезд, испустив пронзительный свист выпускаемого из котла пара, поспешил к горизонту и скрылся из вида.
Итак, вот и второе предупреждение.
Я моргнул, и наваждение исчезло. Поезд всё так же стоял передо мной, а девушка сидела спиной ко мне.
О том, что увидел, я решил не говорить своим друзьям. В лучшем случае они сочтут меня не совсем здоровым.
Но всё же это было неспроста. Это не был случайный морок. Это был знак, предупреждение, и предупреждение было, скорее всего, от самой системы, от игрового Искина. Нам всем грозила реальная опасность.
И вдруг я заметил пробивающуюся тонкую полоску света в месте стыковки картины с полом. Это отвлекло меня от удручающих мыслей.
Сама картина была искомой нами дверью, которую нам нужно было открыть.
Оставив на карауле Алису, мы начали обшаривать стену в поисках замка или другого скрытого механизма.
Один из кирпичей на стене по своей фактуре отличался от других. При нажатии на него участок стены с картиной отъехал чуть назад и в сторону, открывая за собой длинный светлый коридор.
По полу коридора были проложены настоящие рельсы, соединявшиеся с рельсами винного подвала. Рядом с входом, на рельсах, стояла небольшая тележка с парой сидений, обитых кожей.
Воспользоваться её мы не стали и пошли по коридору.
Было видно, что этот коридор к самому винному погребу, да и вообще к кухне не имел никакого отношения, но им часто пользовались. За ним тщательно следили и содержали в чистоте и порядке.
Коридор привёл нас к резной деревянной двери.
И тут мне в голову почему-то пришла мысль, что за ней находится то, ради чего мы шли сюда через весь материк.
Потянув за ручку двери, мы оказались в небольшом пустом помещении, по виду напоминающим кладовку. Правда, из хозяйственного инвентаря в нём ничего не было, а вот на одной из деревянных стен мы увидели панель с рядом цифровых кнопок из слоновой кости. Всего таких кнопок было пять.