Стены прохода, на ощупь были влажными, грунт под ногами плотный, светлячков здесь было на порядок меньше чем там, где стояли мои друзья. Откуда-то из глубины коридора на меня повеяло влажным воздухом.
С правым туннелем всё было иначе. Стены коридора были сухими. В месте, куда я наступил, с пола поднялось облачко пыли. А светляков тут вился целый рой.
- Друзья, левый коридор ведёт куда-то вниз, правый же, наоборот, поднимается и скорее всего, он выходит на поверхность.
- О! Как раз нам туда и нужно, - обрадовался Орин.
Все засобирались и направились к правому выходу, но что-то удержало меня от того, чтобы поступить также. Наоборот, меня начало мучить чувство, что я, если не зайду в левый коридор сделаю что-то непоправимое, что мне обязательно нужно пройти по нему.
- Ребята. Подождите минутку, мне надо кое-что проверить.
- Ну что там ещё? – недовольно спросил Хелик. Мыслями он уже был на полпути к поверхности.
Я направился к левому проходу. Пройдя в него на несколько шагов, я остановился и стал вслушиваться в тишину.
Сначала я не мог услышать ни звука, но вот мой слух, привыкнув к этой тишине, уловил далёкие всхлипывания и стоны, доносившиеся из глубины прохода.
Плакала женщина.
Я вернулся назад, к своим друзьям.
- Ну что там? – спросила меня Хельга.
- Там кто-то есть, и этот кто-то плачет, и это явно женщина.
- Давайте посмотрим, - предложил Дори, - Какая разница, когда мы выберемся на поверхность, сейчас, или часом позже?
Орин поправил секиру на плече и поддержал брата: «Не знаю как вы, но я не могу, когда плачут женщины и дети», - и первым шагнул в левый проход.
Мы все дружно направились за ним.
Спуск вниз продолжался не слишком долго, и все были этому только рады – поверхность пола под ногами была такой влажной, что ноги так и норовили съехать куда-то в сторону от нашего основного маршрута.
Спустившись вниз, мы оказались в длинном коридоре.
Голос женщины став явственней, и исходил из его дальнего конца. Но определить, кто плачет из-за изобилия поворотов, было трудно.
Странно, сейчас, когда голос женщины стал громче, мне показалось, что я слышу в нём знакомые интонации. Но кто была эта женщина, я не мог понять.
Мы уже прошли с половину пути, когда я услышал встречные шаги нескольких человек и увидел на стенах дрожащий отблеск света факелов.
- Быстро, прячемся! – шепнул я остальным, и мы, прижавшись к стене, затаились в тени одного из каменных выступов.
Шаги приближалось, и тени неизвестных росли.
Мимо затаившихся нас прошло пятеро переговаривающихся между собой человек. Одного из них его спутники назвали Магистром ордена.
Масоны, что ли они?
Из нашего убежища я мог видеть только спины проходивших мимо нас людей.
И о чудо, это оказались давешние наши старые знакомые – чёрные плащи, вероломно напавшие на нас во время нашего отдыха после прибытия в этот мир.
Орин толкнул меня в спину – мол, иди, знакомься, ты же хотел заиметь их в союзниках. Вот он шанс. Но я, почему то не стал спешить.
Стоны женщины вдруг перешли в истошный вопль.
До моего слуха донеслось, как один из плащей сказал другому перед тем, как скрыться за поворотом: «Смотри, как демоны выходят из девки. Надеюсь она успеет покаяться в служении Чёрной госпоже до того как подвергнется испытанию огнём. Другие не даже не доживали до него».
«Да, - отозвался его собеседник, - Мы должны подготовить её к жертвоприношению светлой богине на камне Скорби в Лабиринте…»
Едва их шаги стихли, мы выбрались из нашего укрытия.
- Они что, пытают эту несчастную? – спросила у меня Алиса.
- Нам нужно поторопиться, чтобы застать её живой. Иначе всё будет напрасно.
Перестав таиться, мы перешли на бег и через несколько десятков шагов буквально ворвались в помещение, служившее подземной тюрьмой.
Да это, по сути, и была тюрьма. Тюрьма из которой был единственный выход.
По обе стороны коридора находились камеры с железными дверями со встроенными окошками. Некоторые из них были пусты, в других мы видели ещё живых измождённых пленников со следами пыток на теле.