С той стороны, на пристани принадлежавшей Империи, осталось всего несколько человек, которые поджидали нас.
И тут, когда мы уже почти добрались до середины реки, из-за поворота показались лодки с орками.
Орки, сидящие на лодках впереди, повскакали с мест и стали что-то воинственно кричать нам, потрясая своим грубым оружием. Сидящие на вёслах гребцы удвоили свои усилия, стремительно сокращая расстояние между нами.
Мы не успевали. Когда мы преодолели почти три четвертых пути, пять лодок с орками отделились от основных сил и направились к нам.
Я кивнул Леголазу на орков, а сам с удвоенной силой налёг на ворот плота.
Следопыт вытащил из-за спины свой лук и колчан со стрелами и принялся методично, будто в тире, расстреливать подгребающих к плоту орков.
Пока те сообразили, что к чему, Леголаз успел отправить на корм рыбам, почти полдюжины зеленокожих воинов.
Только после этого, те орки, что сидели впереди, закрылись от летящих в них стрел большими круглыми щитами. Но это им мало чем помогло – стрелы следопыта полетели по более крутой траектории, выбивая из лодок гребцов, которые ничего не могли противопоставить падающей с небес смерти. Но не нужно думать, что передним воинам стало легче: стрелы с лёгкостью пробивали деревянные, обитые дрянным железом щиты, будто они были сделаны из картона, и вонзались в орков.
В итоге, из пятидесяти пустившихся за нами в погоню орков, в лодках осталось целыми менее двух десятков.
Тем не менее, орки вплотную приблизились к медлительному плоту. Над рекой взвились несколько крюков, с привязанными верёвками. Они вонзались в щели между досок палубы, цеплялись за поручни парома, подтягивая к его борту носы лодок.
Мы с Айовой бросились к борту плота, на ходу обрубая натянутые верёвки, но всё же на плот успело залезть пятеро зеленокожих, сплошь татуированных, будто рокеры на тусовке, здоровяков.
Попасть другим оркам на плот помешал Леголаз и двое пришедших к нам на помощь имперских стрелков, которые стали стрелять в орков с пристани.
Потеряв несколько гребцов убитыми, лодки, в конце концов, стали дрейфовать, потеряв управление, уносимые на быстрину реки.
Обнажив оружие, мы с Айовой пошли навстречу корчившим нам ужасные гримасы оркам.
Но биться в одиночку с прирождёнными степными воинами нам не пришлось. На паром, уткнувшийся носом в пристань, уже запрыгнул имперский офицер и, поигрывая в руке полуторником, направился к нам.
Зазвенели, скрестившись, клинки.
Орки решили сразу задавить нас численностью и своей инициативой.
С громким рёвом, именно так я могу определить их боевой клич, они бросились к нам, осыпая нас градом ударов топоров и двуручных мечей.
Айова, и наш неожиданный союзник принимали их удары на щит, а ваш покорный слуга, вооружённый лишь хопешами, выскакивая из-за спин своих товарищей, наносил оркам неожиданные удары.
Орки сначала не обращали на меня внимания, акцентируя свои удары по нашим щитоносцам и считая их своей первоочередной целью, но после одной моей удачной вылазки, когда один из орков, истекая кровью, покатился по настилу плота с перерубленными лодыжками, двое из оставшейся четвёрки обратили на меня своё внимание.
И пришлось бы мне плохо, если бы не Айова. Девушка, ударив мечом о свой щит, громко выкрикнула боевой клич, переагривая на себя мою пару орков.
Ей самой пришлось нелегко, когда два двуручника и один огромный топор обрушились на её щит.
Имперский офицер ничем не мог помочь ей – он сам был связан боем с огромным орком.
Но тут в бой вступили наши девчонки. Такка пустила на Айову зелёный поток исцеляющего заклинания. Перчинка, выставив вперёд посох, вмиг покрыла палубу под ногами орков льдом, превратив её на время в ледяной каток. Таурэйвэн же осталась у ворота, не давая плоту двигаться.
Теперь, уже мы переломили ход боя в свою пользу.
Орки лишённые твердой опоры под ногами, скользили по палубе, словно коровы на льду, падали и попадали под удары клинков.
Наконец наш союзник покончил со своим противником, нанеся ему неожиданно удар щитом в грудь, отчего орк попал в стан на целых две секунды, чем и воспользовался офицер, и голова орка покатилась по деревянному настилу.