И она молчала, даже когда потные пальцы вельможи проверяли её девственность.
И вот, теперь этой ночью во дворце, распалённый страстью и похотью Султан вовсю старался над хорошенькой попкой молоденькой девушки.
Наконец он закончил, потом откинулся назад на огромной роскошно отделанной кровати, и сказал.
- А ты молодец, даже не пикнула. Будешь дальше такой послушной, подарю тебе какое-нибудь колечко с бриллиантом.
Он встал и подошёл к окну, а девушка осталась лежать с развороченным анусом, на белоснежной простыне в кровавых пятнах.
Она так и осталась девственницей.
Она молчала, только горькие безутешные слёзы лились из её прекрасных чёрных глаз.
Султан подошёл к небольшому столику из слоновьей кости, стоящему на резных гнутых ножках и, взяв в руки плод авокадо, стал ножом для фруктов срезать с него кожуру.
Девочка больше не плакала, боль постепенно стихала, зато плакало её сердце, плакало над той ужасной участью, которой предстояла ей в этом прекрасном дворце.
- Иди, возьми, это вкусный фрукт, он называется авокадо. Ешь, тебе нужно много сил, - сказал Султан, кладя на стол нож и протягивая ей очищенный фрукт, - А потом мы займёмся с тобой ещё кое-чем.
Девушка кивнула Султану, она решилась.
Превозмогая боль в теле, она подползла к краю кровати, и протянула руку за фруктом.
Она никогда не ела авокадо. Дедушка рассказывал ей однажды, как вкусен этот, похожий на зелёную грушу, фрукт.
Султан уронил плод в подставленную руку девочки.
Плод падал в маленькую узенькую девичью ладошку бесконечно долго. Так долго, что перед глазами у неё успела промелькнуть вся её нехитрая короткая жизнь.
Плод падал и падал, и наконец, упал. Только упал он не на подставленную ладошку, а на богатый толстый ковёр, который покрывал пол. А рука девчушки в этот момент держалась за рукоятку ножа, который был погружён в живот венценосного сластолюбца.
Девушка ударила ножом Султана ещё и ещё раз, и била его до тех пор, пока тот не перестал хрипеть, и под ним не образовалась большая лужа крови.
Потом она подняла с ковра упавшее авокадо и откусила кусочек. Мякоть во рту была такой нежной консистенции, что так и таяла на языке, напоминая девушке, смесь сливочного масла с пюре из зелени, с ореховым привкусом.
- Вот дедушка я и попробовала авокадо. Безвкусное оно, дерьмо какое-то.
Юная дева знала, что ожидает её за убийство Султана. Посаженная на кол она долго будет умирать под палящими лучами пустынного солнца, а проходящие мимо зеваки будут кидать в неё камнями. Этой участи она себе не хотела.
Она подошла к высокому стрельчатому окну. Вдыхая полной грудью свежий воздух, принесённый ласковым ночным ветерком, девочка забралась на узкий подоконник, последний раз посмотрела на звёзды, мысленно прощаясь с родителями, и шагнула вперёд….
Ночная стража не услышала ничего. Не было ни вскрика летящей вниз девушки, ни глухого удара тела о каменные плиты у стены башни Слёз, как её прозвали жители Корнуэла, за стенами которой жили наложницы Султана.
Только где-то высоко в небе раздался вопль ночного упыря.
Огромная летучая мышь взмыла ввысь, держа в когтях безвольно повисшее тельце юной наложницы, и полетела в сторону гор, где у неё было логово. Девушку ожидала ещё худшая участь, чем та, от которой она бежала.
И вправду, не угадаешь, что судьба-злодейка уготовила тебе.
* * * * *
Империя. Дарктаун. Императорский дворец.
Мы достигли дворца Императора и как никогда были близки к достижению нашей цели.
Граф Норейн, оставив нас в приемной, удалился к Императору, наказав ждать его.
Уставшие от дороги, в запылённой одежде, мы просидели на роскошных скамьях, расставленных вдоль стен зала, не менее получаса.
Не хотелось ничего, только принять горячую ванну и упасть в кровать. За время нашей дороги по Империи, очень редко удавалось полноценно выспаться.