«Хватит, забудь об этом, – сказал он себе. – Сейчас приеду домой, выгуляю Лемюэля, приму душ, выпью коньяку, послушаю Сару Вон[19], а когда в голове у меня прояснится, приму решение».
Оказавшись дома, он вдруг испытал тревожное чувство одиночества. Уставившись на телефон, он несколько раз произнес имя Нелли: он был готов на любые унижения, лишь бы снова увидеть ее. Впрочем, он тут же вспомнил о том, какая пропасть их разделяет, и передумал ей звонить. Он страшно устал – до ломоты в костях. Надо поспать перед ужином, это позволит ему собраться с мыслями.
Квартиру наполнил полумрак, играла тихая музыка Дебюсси. Миро растянулся на кровати и принялся перебирать в уме события последних дней. Он ощущал необъяснимое беспокойство, которое постепенно рассеивалось, превращаясь в дремоту, почему-то имевшую горький привкус.
Спать. Миро выключил радио.
Уже знакомые ему сны, заполнявшие его одинокие ночи, завладели им, коварно проникли в его сознание, превратившись в вихреподобные эротические мечтания, и поглотили его целиком.
Автомобили выстроились в нескончаемые очереди, толпы служащих, вышедших с работы, устремились к входам в метро, жители пригородов осаждали вокзалы. Девушка в наушниках свернула на Лионскую улицу. Проходя мимо китайского ресторана под названием «Башня желаний», она загадала, чтобы исполнилось то, чего ей хотелось больше всего на свете.
Выйдя на узкую тихую улочку, застроенную невысокими домами, она столкнулась со стариком, выгуливавшим пса, и ей вдруг показалось, что она в деревне.
«Что за чудесное место!» – подумала она, глядя на выстроившиеся вдоль тротуара горшки с цветами и кустами.
Найдя нужный дом, она вошла в подъезд. Взглянула на фамилии жильцов на почтовых ящиках и подсчитала, что Миро живет на третьем этаже, а старик с собакой прямо над ним.
6
20 октября
Миро очнулся и сразу понял, что еще не до конца протрезвел. Было тяжело дышать. Сквозь шторы пробивался серый рассвет. Сидящий у изголовья Лемюэль тут же принялся гипнотизировать хозяина.
– Сейчас, старик.
Начать новый день было так же непросто, как завести автомобиль в далеком 1910 году. Для этого требовалась огромная энергия: приходилось снова и снова крутить маховик. Мотор плевался, чихал, замолкал, оживал вновь и, наконец, сдавался.
– Знаешь, Лемюэль, мне кажется, я страшно одинок. Но тебе-то наплевать, да? Поесть, побегать, поспать да получить свою порцию нежностей – вот и все, что тебе нужно в жизни!
Лемюэль зевнул и резко обернулся: в дверь постучали.
На пороге стоял Блез де Разлап: сейчас он больше всего походил на пойнтера, сумевшего взять след.
– А, мсье Жасси, рад, что вы дома. Вчера вечером одна дама оставила для вас пакет, она просила передать его вам лично в руки. Дело, похоже, срочное. Я ждал вашего прихода до вечерних новостей, но потом лег спать – у меня ведь режим.
– Вчера вечером? Но вчера я был дома, я рано вернулся, часов в шесть.
– Наверное, вы не слышали, как она стучала, или были слишком заняты, чтобы открыть, – хитро ухмыляясь, предположил старик.
– Простите?
– Нет-нет, ничего.
– Хотите кофе?
– Нет, нет, Бобби пора пописать…
– Она назвала свое имя?
– Нет, а я не осмелился ее спросить.
– Как она выглядела?
– Даже не представляю. С этим таймером свет постоянно отключается, нам всем следовало бы собраться и написать письмо домовладельцу. Она была одета так, как теперь одевается молодежь: джинсы, вязаная шапка, на шее наушники – знаете, эти устройства, от которых портится слух. Вы поняли, кто это?.. Нет, не поняли?
Миро вздрогнул.
– Вязаная шапка? Вы уверены?
– Открою вам секрет, мсье Жасси. Прическа женщины оказывает на меня совершенно особое воздействие. Это первое, на что я всегда смотрю. Та девушка была в вязаной шапке с отворотом, так что я не увидел ни единой прядки ее волос. – Он наклонился к Миро и игриво шепнул: – Кажется, мсье Жасси, вы тот еще дамский угодник!