Пришлось уступить старику, и его зачислили каюром в отдел рабочего снабжения. Он возил продукты и готовые обеды в термосах на отдаленные объекты — на карьеры, на лесосеки, на трассу линии электропередачи. И ни разу не подвел: исполнительный, добросовестный до педантизма, он всегда появлялся в точно назначенное время и, приветливо улыбаясь, говорил:
— Здравствуйте! Приехала машина в две лошадиных силы!..
Афанасий вдруг торопливо выскочил из саней и подбежал к сыну:
— Ружье давай! Соболь!
Тимофей подал отцу лежавшую в ногах двустволку, тот ловко вскинул ее в сторону ветвистого кедра на кромке просеки. Громыхнул выстрел, и темный, окутанный снежной пылью комок упал в снег. Проваливаясь в сугробах, Афанасий побежал к дереву и подобрал добычу. Круглоголовый усатый зверек с короткими, широко расставленными ушами был еще теплый, черно-коричневая шерсть отливала шелковистым блеском.
— Баргузин! Самый дорогой мех!. — определил Афанасий.
Федор не увидел на зверьке раны и удивился.
Старый эвенк хитро прищурил узкие глаза:
— Думаешь, соболь испугался Афанасия и свалился? — Он развел шерсть на голове соболя и открыл маленькую ранку. — Шкурку ковырять нельзя!
— Вот это стрелок твой батя! — восхищенно улыбнулся Федор.
Афанасий поправил на лошадях сбрую, легко вскочил в сани и протянул:
— Э-э-э, глаза старые, плохие… А молодой был — много-много зверя приносил… Часы, ружье, грамоты получал… Твоя шкурка будет, Фэдэр.
— Нет, Афанасий Дорофеевич, зачем она мне.
— Жена воротник сделает!
— Нет у меня жены! — засмеялся Федор.
— Сейчас нет, скоро будет… Без жены нельзя, худо… Наталья красивая баба, хорошая жена будет…
Их препирательство остановил Тимофей:
— Не спорь, Федор, с отцом. Бесполезно. Как сказал, так он и сделает.
Афанасий напомнил Федору о Наташе, его юношеском увлечении. Она работает на карьере учетчицей. Когда Федор уехал из Улянтаха, она сошлась с местным парнем, родила девочку, но парень оказался непутевым, и Наташа оставила его.
На стройке Федор несколько раз случайно встречался с Наташей. Она жаловалась на одиночество, говорила, что не забыла его, просила заходить к ней, Федор отказывался. Но как-то ранней зимой прошлого года — Федор тогда вернулся из Москвы — они столкнулись лицом к лицу в кино, она зашла к Федору домой и осталась ночевать. С того времени они стали видеться то у него, то у нее на карьере. Встречаться с ней Федору каждый раз и неловко, и стыдно, и чувство давней собственной вины не дает ему покоя.
Показался карьер.
На пологом, очищенном от мелколесья склоне возвышались бурты — огромные, высотой в пятиэтажный дом, длинные насыпи суглинка для экрана плотины. Оттаявший грунт заготавливали летом и с наступлением холодов укрывали искусственным пенольдом и обогревали электротоком: откосы буртов были густо утыканы прутьями арматурного железа, соединенными проводами. В стороне находился плоский дощатый барак, где жили рабочие карьера и согревались водители самосвалов. Людей на карьере не было видно, экскаваторы стояли безжизненно, электростанция не работала, и занесенный снегом карьер казался покинутым и заброшенным.
Афанасий остановил сани у барака, приехавшие вошли в контору — маленькую комнату (стол, три табуретки, чугунная печка, на стене плакат по технике безопасности: «Работать под напряжением запрещается»), где за шахматной доской с расставленными фигурами сидел прораб карьера Поленов, худощавый беловолосый молодой человек в очках.
— Ты что же, Мишуха, сам с собой в шахматы играешь? — усмехнулся Федор, подавая ему руку.
Тот снял очки и, обрадованный приездом инженеров, заулыбался:
— Решаю шахматную задачу. В этой позиции надо сделать мат в два хода.
— Я вот тебе дам мат в один ход! — пригрозил ему Федор. — Ты почему на плотину мороженый грунт отправляешь?
— Этого не могло быть! Я слежу за этим.
— Значит, плохо следишь, Мишук. Почему выключил электрический обогрев?
— Только сегодня выключил, потому что грунт не возят, — стал оправдываться Поленов.
— Все равно грунт надо держать в оттаявшем состоянии, — поддержал Федора Тимофей.
Поленов признался, что у него дизельного топлива не хватает, чтобы беспрерывно гонять электростанцию. Федор обещал добиться в отделе снабжения топлива. Ведь экран сейчас — главная работа на стройке. От его укладки зависит — примет плотина весенний паводок или его придется сбросить.
— А сейчас идем немедленно запускать станцию! — потребовал Федор.