— Пиво на водку — тоже резонанс…
Хозяин согласно кивнул.
— Да похоже. Очень. А у меня такое как раз под новый год случилось… Не рядовой, конечно праздник, не Первомай и не Очередная Годовщина, но по большому счету праздник как праздник, а вот зарубежное кино по видаку посмотреть — это да! Помните, что такое видак для конца 70-х? Ну вот… Вот это настоящий праздник.
У нас в тот раз так совпало, что оба этих праздника наложились один на другой. Компания собралась на даче, чтоб посмотреть кино и запить все это традиционной рюмкой шампанского. Сами понимаете, что главным тут считалось кино, а не что-то другое. Подумаешь — Новый Год! У каждого из приглашенных таких за плечами было уже 16–17 штук, а просмотренных фильмов гораздо меньше. А тогда хозяин дачи, Марк, расстарался и достал кассету с Брюсом Ли.
Сделать и то и другое, повторюсь, предстояло на даче. Родители Марка, предоставившие такую возможность, не то чтоб проявили неслыханную широту души, но отчего-то были уверенны в том, что их сын-десятиклассник не станет чудить. Где-то они оказались правы.
Они просто не знали, что я и мой друг Игорь по кличке Монстр тоже приглашены.
…В глазах потемнело, но мгновением спустя я оказался в довольно большой комнате. Хозяина я знал. Двух ребят из параллельного класса — Севу и Никиту тоже. Присутствовали и девушки — две Светки из нашей школы и еще три совсем незнакомых особи. За темными окнами мело. Зима.
Собралось всего человек двенадцать и теперь все жали хозяйских распоряжений.
— Так…
Марк оглядел комнату.
— Ты и ты — на кухню. Строгать и резать. Еду в смысле.
С едой все решали, как и при любом походе на дачу. Каждый вез с собой что-то вкусное в достаточном количестве, включая мясо для шашлыка, ну а картошка местная — хозяйская. Мы с Монстром вошли своим паем в размере 14-ти бутылочек портвейна «Анапа». Тоже кстати. Вообще-то бутылок изначально везлось 16, но в электричке оказалось довольно холодно. Да и новый год уже шел по стране… Короче, мы не удержались.
— Вы двое во двор. Елку наряжать.
— А дома у тебя елки нет? — жеманясь, спросила одна из девушек.
— Нет, радость моя, — расцвел ответной улыбкой хозяин. — Не запасся.
— Жалко.
Его палец поочередно уперся в Монстра и меня.
— Вы остаетесь тут девушек развлекать.
Монстр тут же потянулся к голубому экрану.
— Телевизор не включать! Я его уже под видак настроил.
То, что никакой другой почетной обязанности нам не досталось, оказалось не дискриминацией, а предусмотрительностью. Мы с Марком учились в одном классе, и он точно знал, что мы люди совершенно криворукие. Есть такая людская порода — за что не возьмутся — все не так получается. Но если у кого-то «не так» могло каким-нибудь изобретением или открытием обернуться, то у нас обычно оборачивалось неприятностями. Иногда для нас, иногда для окружающих, а чаще всего — для всех вместе.
За стенной что-то зажужжало, застучало, а у нас было тихо.
— Салат, наверное, режут, — предположила одна из блондинок, разглядывая Монстра.
— Нет, — галантно возразил он. — Это молотком мясо отбивают. Или топориком… Знаете, есть такие… Специальные… С шишечками на попке.
Две другие девчонки демонстративно вздохнули. Разговор о кулинарии не клеился. Скучные им кавалеры попались.
— Интересное вам что-нибудь рассказать? — вкрадчиво поинтересовался Монстр.
— Ну расскажите уже…
Монстр посмотрел на меня, а я, в свою очередь, на Монстра…
— Ну ладно… Слушайте случай из моей жизни… Ехал я как-то в город Лос-Анжелес. Сижу в купе и вдруг дверь настежь, и вваливается ко мне мужик. Здоровенный, между прочим, мужчина, похожий на артиста Смирнова. И начинает орать на меня. Что ему во мне не понравилось сказать не могу. Не знаю попросту. А он кричит и норовит меня за грудки ухватить. И до того это меня обозлило, что вы даже представить себе не можете.
Монстр лицом изобразил и злобу, и отчаяние.
— А сказать к слову, топорик у меня за голенищем лежал. Вот такой же, каким там сейчас мясо отбивают. Ну схватил я мужика, тюкнул раз и голова с плеч долой, даром, что мужчина видный из себя. Подхватил я тулово-то и в окошко благословил, а голову не успел.
Открывается тут дверь, и я, недолго думая, под себя её и положил, голову-то.