Уже вечером 23 августа, когда Гендерсон улетел обратно в Берлин, Гитлер отдал приказ 26 августа в 4.30 начать наступление. Все же, казалось, Гитлер еще обдумывал возможность удержать Великобританию в стороне от конфликта. 25 августа в 13.30 он принял (уже в Берлине) британского посла Гендерсона и сообщил ему, что желает раз и навсегда покончить с «македонским положением вещей» на германской восточной границе, что после решения проблемы Данцига и коридора он обратится к Великобритании с развернутыми предложениями, основные черты которых он сообщил послу в отдельности. В заключение он попросил дипломатического представителя Великобритании лично отвезти это «последнее предложение» в Лондон самолетом. (Однако закончил свою речь Гитлер совсем на другой ноте, сказав, что человек он очень решительный и что это его последнее предложение. Если английское правительство отвергнет его идеи, то будет война. — Ред.) А в 17.35 25 августа был подписан британско-польский договор о взаимопомощи.
Ввиду этого неожиданного для Гитлера шага, сделавшего иллюзорными все надежды на то, что Британия останется в стороне, фюрер решил сдвинуть дату нападения и сначала дождаться реакции британского правительства на его «последнее предложение». С большим трудом Верховному главнокомандованию удалось остановить воинские части, уже приведенные в движение, и вернуть их на исходные позиции вблизи границы.
В последующие дни события очень быстро сменяли друг друга. 28 августа Гендерсон передал ответ британского кабинета на «последнее предложение» Гитлера. В ноте подчеркивалась готовность к германо-британским консультациям после мирного разрешения конфликта между Германией и Польшей. Затем рекомендовались прямые переговоры между главными участниками конфликта для достижения и гарантированного другими странами соглашения, обеспечивающего интересы Польши. Британское правительство заверяло, что употребит все свое влияние для нахождения удовлетворительного решения.
29 августа Гитлер дал ответ. Он указал на польские перегибы в Данциге и преследования немецкого меньшинства в Польше. Однако фюрер заявил, что согласен с предложенным англичанами посредничеством, так как англичане имели целью отправку уполномоченных польских представителей в Берлин. Немецкое правительство в ближайшие дни ожидало прибытия этих представителей. Отличительные признаки «ультиматума» в этом (последнем) предложении Гитлер отклонил, ссылаясь на необходимость спешки, ввиду актов насилия над немцами и опасности инцидентов на границе.
30 августа британский премьер сообщил фюреру, что ходатайствовал перед польским правительством о принятии мер к предотвращению инцидентов на границе, и попросил о соответствующих мерах также германскую сторону. Около полуночи британский посол передал ответ своего правительства на германскую ноту, полученную накануне. В ответе было сказано, что польское правительство будет тотчас информировано о готовности немцев к началу прямых переговоров. На словах Гендерсон передал, что его правительство находится не в том положении, чтобы рекомендовать полякам послать своих переговорщиков в Берлин, скорее оно считает целесообразным действовать обычным путем через польского посла, чтобы дело было сдвинуто с мертвой точки.
Министр иностранных дел рейха фон Риббентроп возразил, что вопрос возможных германских предложений по урегулированию больше не актуален, ибо до полуночи о польском шаге ничего не будет известно. Германские предложения Риббентроп зачитал британскому послу на немецком языке. Его главные пункты были следующими: немедленное возвращение Данцига рейху; народный референдум под международным контролем по вопросу Польского коридора, за исключением Гдыни, которая в любом случае должна остаться польским портом; изучение проблемы национальных меньшинств международной комиссией.
Несмотря ни на что, британское правительство, даже в последний час, старалось добиться проведения прямых германо-польских переговоров. После новых консультаций в Варшаве вечером 31 августа в министерстве иностранных дел появился польский посол Липский, который сумел лишь сообщить, что его правительство весьма благосклонно относится к британским инициативам. Для переговоров он не имеет полномочий. Отныне немецкое предложение передавалось по немецкому радио, а поляки, тоже по радио, сообщили, что это предложение является совершенно неприемлемым для Польши.