Этот день — среда 1 июля — был самым опасным моментом сражения в Африке. Именно этот день в большей степени можно считать поворотным пунктом, чем отражение атак Роммеля в конце августа или октябрьскую битву, которая закончилась отступлением Роммеля и которая вследствие ее очевидного драматического исхода получила название «Эль-Аламейн». В действительности же было несколько «сражений под Эль-Аламейном», и первый «Эль-Аламейн» был самым решающим.
Узнав о том, что Роммель достиг Эль-Аламейна, английский флот покинул Александрию и через Суэцкий канал ушел в Красное море. Клубы дыма повалили из труб здания в Каире, где размещались военные штабы: там поспешно сжигали архивы. С мрачным юмором солдаты назвали этот день «пепельной средой». Ветераны Первой Мировой войны припомнили, что именно в этот день в 1916 голу началось наступление на Сомме, когда английская армия потеряла 60 тыс. человек, то есть понесла самые тяжелые потери в один день за всю свою историю. Глядя на черные вихри обгорелых бумаг, жители Каира, естественно, сочли это за признак бегства англичан из Египта, и толпы людей, стремившихся выбраться из города, осаждали железнодорожную станцию. Мир, услышав эти известия, решил, что Англия потерпела поражение в войне на Ближнем Востоке.
Однако с наступлением ночи положение на фронте стало более обнадеживающим, а обороняющиеся почувствовали большую уверенность в себе в отличие от панического состояния, охватившего тыл.
2 июля Роммель продолжал наступать, но в Африканском корпусе осталось меньше 40 пригодных для боя танков и войска смертельно устали. Возобновившееся наступление не получило развития до второй половины дня и вскоре захлебнулось, натолкнувшись на две крупные группы английских танков: одна оказалась на пути корпуса, а другая обходила его фланг. Окинлек, хладнокровно оценив обстановку, понял слабость наступающих сил Роммеля и наметил решающий контрудар. И хотя Окинлеку не удалось осуществить свой план, тем не менее он помешал Роммелю достичь цели.
3 июля Роммель возобновил попытку наступления, но к этому времени в Африканском корпусе осталось лишь 26 танков, пригодных для боя. В то утро его продвижение на восток остановили английские танки. При новой попытке во второй половине дня Роммелю удалось продвинуться на 9 миль, но затем его вновь остановили. Наступление дивизии «Ариете» тоже было отражено. В ходе боя новозеландский 19-й батальон внезапной контратакой во фланг захватил почти всю артиллерию этой дивизии, а «остатки в панике бежали».[81] Провал наступления был явным следствием перенапряжения.
4 июля Роммель удрученно писал домой: «К сожалению, дела идут не так, как нам хотелось бы. Сопротивление слишком сильное, а наши силы исчерпаны». Удары Роммеля не только парировались, но ему наносились сокрушительные ответные удары. Немецкие войска слишком устали, и лишь немногие части могли приложить новые усилия. Роммель был вынужден прервать наступление и дать войскам передышку, хотя тем самым предоставлял Окинлеку время, чтобы подтянуть подкрепления.
Более того, Окинлек вновь захватил инициативу и даже до подхода подкреплений был близок к тому, чтобы решительно поменяться ролями с Роммелем. Его план на этот день оставался в общем таким же, как и на предыдущий: сдерживать наступление немецких танковых войск силами 30-го корпуса Норри, в то время как 13-й корпус Готта, расположенный на южном фланге, должен был нанести удар в северном направлении по тылам противника. На этот раз основная масса танков находилась на севере в подчинении 30-го корпуса, а в состав 13-го корпуса вошла недавно реорганизованная 7-я бронетанковая дивизия, получившая теперь название легкой бронетанковой дивизии и имевшая в своем составе моторизованную бригаду, бронеавтомобили и танки «стюарт». Ей не хватало ударной силы, но она обладала мобильностью, необходимой для стремительного широкого рейда по тылам противника, в то время как сильная новозеландская дивизия наносила удар во фланг немцев.
К сожалению, нарушение секретности при радиопереговорах позволило немецкой службе перехвата узнать о плане Окинлека и предупредить Роммеля. 21-я танковая дивизия была оттянута назад для противодействия охвату, и этот контрманевр, возможно, стал одной из причин нерешительности, которую проявили английские командиры при осуществлении плана Окинлека. Такая же нерешительность отличала и северный участок фронта. Когда 21-я танковая дивизия отошла назад, часть танков «стюарт» 1-й бронетанковой дивизии начала продвигаться вперед, но даже это незначительное продвижение вызвало панику среди солдат так называемой 15-й танковой дивизии (в ее боевом составе было всего 15 танков и около 200 стрелков). Все это говорило о том, насколько немцы переутомились. Однако англичане не воспользовались этой возможностью, чтобы силами бронетанковой дивизии и корпуса перейти в общее наступление, которое вполне могло оказаться решающим.