* * *
В ноябре 1940 года в Кении побывал Смэтс, который настаивал, чтобы мы начали наступление на итальянский порт Кисмайо.
Верховный комиссар Южной Африки сообщил нам, что генерал Смэтс выразил разочарование по поводу того, что экспедиция против Кисмайо, которая, как он надеялся, состоится в январе, по-видимому, откладывается до мая, несмотря на отправку третьей бригады из Южно-Африканского Союза. На заседании комитета обороны 25 ноября 1940 года я спросил, почему начавшаяся операция против Кисмайо отложена до мая. Сэр Джон Дилл ответил, что он получил телеграмму от Уэйвелла, в которой сообщалось, что для обсуждения планов на ближайшее полугодие он вскоре созовет совещание командиров, на котором будет присутствовать и генерал Кэннингхэм.
Этот ответ не удовлетворил никого из нас, и комитет предложил начальникам штабов потребовать от генерала Уэйвелла полного объяснения по этому поводу и затем представить соответствующий доклад премьер-министру.
Я получил глубокое облегчение от телеграммы Уэйвелла, датированной 2 февраля 1941 года, в которой сообщалось:
"В Кении я одобрил предложение попытаться захватить Кисмайо примерно в середине февраля. У противника сильные позиции, а наши действия затрудняются нехваткой предметов снабжения, но я полагаю, что такая попытка будет иметь достаточно шансов на успех... Я дал Платту и Кэннингхэму инструкции в течение ближайших двух месяцев приложить максимальные усилия в кампании против Итальянской Восточной Африки".
Таким образом, мы добились сдвигов. Результаты операции доказали, что командование на месте сильно преувеличивало ее трудности и что мы правильно поступили, настаивая на ее ускорении.
В феврале генерал Кэннингхэм начал наступление крупными силами. Итальянские войска в составе шести бригад и шести групп туземных войск удерживали позиции на реке Джуба, близ устья которой находится порт Кисмайо. Против этих войск генерал Кэннингхэм двинул 10 февраля четыре бригадные группы. 14 февраля Кисмайо был взят без сопротивления. К северу от порта, за рекой, у Джилиба, находились основные позиции противника. 22-го числа наши войска атаковали их с обоих флангов и с тыла. Был достигнут значительный успех. Противник был полностью разгромлен, потеряв свыше 30 тысяч человек убитыми, пленными и рассеявшимися в кустарнике. Авиация противника была сильно потрепана южноафриканскими самолетами и не принимала участия в боях. Теперь уже ничто не мешало продвижению наших войск по направлению к Могадишо, главному морскому порту Итальянского Сомали, находившемуся в 200 милях севернее. Наши моторизованные части вступили в него 25 февраля и нашли там огромное количество материалов и продовольствия, а также свыше 400 тысяч галлонов драгоценного бензина. На аэродроме порта лежали обломки 21 уничтоженного самолета. Генерал Кэннингхэм справедливо рассудил, что у противника уже не осталось сил сопротивляться его дальнейшему продвижению. Он располагал достаточным количеством войск, несмотря на то, что южноафриканская 1-я дивизия, за исключением одной бригады, была задержана для проведения других операций. Единственной проблемой в данном случае являлось расстояние. Решающими факторами были транспорт и снабжение. Кэннингхэм получил от генерала Уэйвелла разрешение избрать следующим объектом своего наступления Джиджигу, находившуюся на расстоянии не менее 740 миль от Могадишо. После передышки, продолжавшейся не более трех дней, 1 марта наступление было возобновлено. Наши войска, отбрасывая войска противника, оказывавшие им лишь незначительное сопротивление, и встречая лишь небольшие помехи со стороны вражеской авиации, чьи аэродромы подвергались частым налетам, 17 марта достигли Джиджиги. Это были превосходные операции.
Тем временем кампания в Абиссинии развертывалась. Кирена оказывала упорное сопротивление. Эту позицию невозможно было обойти с флангов, могло быть осуществлено только фронтальное наступление. Чтобы накопить силы для этой операции и развернуть обе свои дивизии, Платт мог использовать только одну дорогу, которая была полностью на виду у противника. Железнодорожная головная станция находилась на расстоянии 150 миль от этого пункта, поэтому его приготовления затянулись на несколько недель. Всякая возможность застигнуть противника врасплох исключалась. Огромную роль в проведении этой операции играла авиация, в том числе действовавшая из Адена. В течение первой фазы этой кампании итальянские летчики проявляли значительную инициативу, но вскоре после прибытия самолетов "харрикейн" для пополнения южноафриканской эскадрильи истребителей наша авиация достигла превосходства в воздухе. В период подготовки к финальному сражению за Кирену итальянская армия подвергалась непрерывным атакам с воздуха и на суше. Вскоре противник прекратил попытки помешать передвижениям наших войск, и, когда начались бои, поддержка, которую авиация оказывала нашим войскам, значительно помогла их продвижению вперед и вызвала упадок боевого духа в войсках противника. Эта битва носила очень упорный характер и обошлась нам в три тысячи убитых и раненых. После первых трех дней боев, с 15 по 17 марта, наступило затишье, использованное для перегруппировки сил. 20 марта генерал Уэйвелл телеграфировал, что бои были чрезвычайно тяжелыми. Противник неоднократно совершал ожесточенные контратаки, и хотя он нес тяжелые потери и добился успеха только в одном случае, все же еще не было признаков того, что его сопротивление будет скоро сломлено. Итальянцы, по-видимому, делали отчаянные попытки спасти эту крепость, и их авиация проявляла большую активность. Нам в Лондоне казалось, что наши силы приблизительно равны силам противника, и мы поставили вопрос о подкреплениях. Однако эти подкрепления не понадобились. 25 марта наступление возобновилось, а через два дня оборона итальянцев была прорвана и Кирена пала. Наши войска быстро продвигались вперед, преследуя противника по пятам. 1 апреля пала Асмара, а 8-го сдалась Масауа, где было захвачено в плен 10 тысяч человек.
Победа в Кирене была одержана в основном силами англо-индийских 4-й и 5-й дивизий.
Я поспешил послать генералам Кэннингхэму и Платту и их доблестным войскам мои личные сердечные поздравления и поздравления правительства его величества по поводу "своевременного и блестящего завершения этой памятной кампании, потребовавшей большого напряжения сил".
Были также завершены и другие операции по очистке этой зоны. В момент вступления в войну Италия располагала в Красном море флотом в составе 9 эсминцев, 8 подводных лодок и нескольких небольших кораблей. Все эти суда теперь были уничтожены морским флотом и морской авиацией. К 11 апреля президент Рузвельт имел возможность заявить, что Красное море и Аденский залив уже не являются "боевыми зонами" и что они поэтому открыты для американских судов.