– Уволю к чертям собачьим.
– Понял, буду ждать Вашего звонка.
Да пусть оно хоть все перевернется. Чихать мне на Сержа и на агентство. Я Арти этому гаду не отдам! Отключаю Вяльцева и погружаюсь в работу. Надо срочно разобраться со всеми накопившимися проблемами. Я не могу позволить Артуру пойти к Савелову. Не допущу!
Документы, встречи, переговоры. И какого черта Ирина мне так день загрузила сегодня? Как назло все. Еще и на такси ездить приходится, водителя, что ли, нанять личного? Хотя, какой уже водитель, работу пора искать.
В офис прилетаю пятнадцать минут восьмого. Сразу набираю Славу.
– Вы еще в студии?
– Да, мы еще работаем, – голос не очень довольный.
– Артур с тобой?
– Да.
– Я сейчас подойду, – убираю телефон и прямым ходом на студию.
Возле входа в здание замечаю машину Савелова. Вот гаденыш, уже здесь. Морду ему набить, что ли?
Подхожу к студии и слышу повышенный тон Артура:
– …сговорились? А еще другом меня называл!
– А что я мог сделать? Он бы меня уволил, – Слава, оправдывается. Постою, послушаю.
– Ты мужик или тряпка? Не мог за себя постоять? Да и не уволил бы он тебя, не такая он сволочь.
– Если он такой хороший, так поговори с ним.
– Не хочу я с ним разговаривать. Он меня вообще не слушает. Вечно на своей работе. Только об этом проклятом агентстве и думает. Ревьен то, Ревьен се. Достало уже! Он Ревьен свой любит больше чем меня.
– Артур, но он же его создал. С ноля, поднял на такие высоты. А потом эта авария. Конечно, ему сейчас тяжело просто отстраниться и забить на то, что здесь происходит.
– А на меня, значит, можно забивать? Я так, приложение к любимой работе. В туалете там трахнуть, когда приспичит, да дома расслабиться после трудового дня. Ненавижу это проклятое агентство.
– Ты не логичен. Роман Викторович ради тебя на все готов пойти. Или ты думаешь, это так просто – парню в любви признаться на глазах у всего коллектива?
– Когда это такое было?
– На корпоративе, по случаю дня рождения Ревьена.
– Да какое там признание. Брякнул ересь какую-то.
– Тебе ересь, а народ-то все понял. Девчонки из бухгалтерии аж прослезились. До сих пор вспоминают, какой Роман Викторович романтичный.
– Зачем ты мне это говоришь? Между нами все кончено. Он меня сам выгнал, значит, я ему не нужен. У него теперь этот Серж есть.
– Ага, а у тебя Андрей. Давай, вали к своему бывшему, пусть он снова тебя бросит, где-нибудь посреди Англии, без денег и переводчика.
– Я просто хочу с ним поговорить. Ты же видел его реакцию. Может, я тогда не все правильно понял.
– Да делай что хочешь. Только потом не жалуйся, что просрал лучшего мужика на свете.
– Ты натурал, если что.
– Я умный натурал, если что. А Роман Викторович, это единственный человек, который тебе нужен. И если ты сейчас этого не поймешь, потом всю жизнь жалеть будешь.
Вот что за дурацкая привычка подслушивать чужие разговоры? Это конечно приятно, что я узнал о себе столько нового, да и об Артуре кучу информации получил. Только вот что мне теперь с этой информацией делать?
Быстро отхожу в сторону, так, чтобы Артур меня не видел. Если дать ему понять, что я все слышал, это только оттолкнет его еще сильнее. Нет, сейчас самым правильным будет отпустить его. Брать напором здесь не пройдет. Артур не верит в меня. Не верит в мои чувства. И как доказать ему обратное, я ума не приложу. Мне нужно время, которого у меня нет.
Артур проносится мимо меня, а я замираю в темноте коридора. Я должен его отпустить, сегодня должен. Я придумаю, как доказать ему свою любовь, и тогда он сам вернется.
В студию зашел спустя минут десять. Сделал удивленный вид, что разминулся с Арти, похмурился на Славу, что тот его не задержал, и уехал домой. В принципе, можно было и не ложиться, все равно я знал, что уснуть не смогу. Мой мальчик сейчас где-то с Савеловым. У них ужин, скорее всего, с продолжением. А я слоняюсь по пустой и холодной квартире, представляя, как он сейчас возможно отдается этому козлу, со всей той страстью, что дарил некогда мне.
Скрипнув зубами, иду на кухню. Порывшись в шкафчике, достаю старую пачку сигарет. Не курил уже Бог знает сколько времени, а одну храню. На всякий случай. Прикурить получается раза с третьего, пальцы дрожат. Затягиваюсь едким дымом и сразу начинаю кашлять. Все-таки организм уже отвык от этой дряни. Когда-то сигареты меня успокаивали, отвлекали от мыслей о наркотиках. Артур стал для меня наркотиком, может и с ним прокатит?
Не прокатило, зато разболелась голова. Боль решил снять коньяком.
Когда уснул, не помню, но проснулся с жутким похмельем. На работу опоздал и приперся уже к обеду, злой и помятый.
– Роман Викторович, я Вам звоню весь день! Вы почему телефон выключили? – Ира нападает на меня, как только я захожу в приемную.
– Ир, мне плохо, не кричи.
– Вам Савелов звонил уже раз пять, он хочет встретиться. А еще Вердников старший. Только он зол был, как тысяча чертей.
А вот и Эдик. Началось!
– Савелову скажи, чтобы шел на хер. Я с ним встречаться не собираюсь. А Вердникову я сам перезвоню.
Прохожу в кабинет и растекаюсь по креслу. Как же хреново. Ну вот какого черта нужно было вчера напиваться? Так, для начала Эдуард.
Набираю номер, долго жду ответа:
– Роман?! Какого хрена у вас там происходит? – с ходу начинает орать Вердников.
– Серж уже позвонил?
– Вот именно. Так, слушай сюда. Я сейчас в Европе, как только прилечу, поговорим. А если мне сын еще хоть раз в слезах позвонит, ты покойник, понял меня?!
– Чего ж тут непонятного.
– Рома, разберись в ситуации. Я очень надеюсь, что просто неправильно понял Сержа.
Отключаю телефон и пытаюсь подсчитать, сколько у меня может быть времени на то, чтобы принять хоть какие-то меры. И какие меры можно вообще принять? Неизвестно, что одуванчик наплел папе. Может, обвинил меня в изнасиловании, так мне тогда не за агентство волноваться надо, а за то, что по приезду Эдик прикопает меня в местном лесочке и оправдаться не даст.
Достало все. Может, прибить Сержа, чтоб хоть за дело помирать?
– Ром, можно?
Отрываю крайне удивленный взгляд от бумаг. Артур? Сам пришел? Неужели?..
– Я ключи отдать хотел, – убивает мечты на корню.
– Какие ключи? – что-то не догнал.
– От машины.
– Зачем, они твои.
– Это твоя машина.
– Арти, ты же знаешь, я не езжу, не могу. Зачем мне машина? А тебе пригодится.
– У меня есть.
– Что? – откуда у него машина? Ох, чую, что-то будет.
– Это не важно. У меня теперь своя машина, – кладет ключи на стол и поворачивается на выход.
Маленькие дети часто страдают недержанием, а еще им страдают старики. Не знаю, к кому можно отнести меня, только им одевают памперс, а мне никто намордник не надел.
– Любовничек подарил? – выдаю с самым гнусным выражением, на которое был способен.
– Это не твое дело, – разворачивается парень, но в глаза не смотрит.
– Благодарность за отличную ночь? – завожусь с пол-оборота. – Продолжай в том же духе, скоро на квартиру заработаешь.
– Уже заработал! Или ты думаешь, моя однушка мне просто так досталась?
– Уйди, Артур, – хватит! Надо немедленно это прекратить. Я себя не контролирую.
– Это только ты все деньгами измеряешь. Я ненавижу тебя.
Артур раскрасневшийся вылетает из кабинета, а мне так хочется приложиться головой обо что-нибудь тяжелое. Я себя тоже ненавижу. За язык свой без костей, за нрав бешеный. Так порой ненавижу, что удавиться хочется.
К вечеру немного успокоился, обдумал произошедшее. Надо извиниться перед Артуром. Как-то исправить ситуацию. Я только все усугубляю.