– Ром, просыпайся, – чувствую, как меня настойчиво тормошат за плечо.
Открываю глаза и сразу хочу закрыть их обратно. Лучше вообще не просыпаться. Болит все! Буквально каждая мышца. Хотя это не удивительно, уснуть в кресле!
– Ром, ты чего здесь?
– Уснул.
– Да я вижу. Чего в кровати не спится?
– Я думал.
– Слушай, мыслитель. Это ты мне так свое недовольство выражаешь? И кому от этого хуже? Не хочешь спасть со мной с пьяным, я не настаиваю, но мог бы и на диван лечь.
Господи, я еще даже не проснулся. За что он меня опять отчитывает? Какое недовольство? Смотрю на него и ничего не понимаю. Стоит надо мной как Зевс-Громовержец.
– Артур, ты чего с утра вскинулся? Не выспался?
– За тебя беспокоюсь.
– Знаешь, обычно, когда беспокоятся, разговаривают на тон тише, – потягиваюсь и выбираюсь из кресла. Какое же оно не удобное.
– Хватит меня под себя прогибать!
– Да кто же тебя прогибает? Чего взбесился?
– Хватит меня одергивать. Тебе вечно не нравится, как я с тобой говорю. Ты меня постоянно поправляешь. То я тон повышаю, то я не те слова говорю. Достал уже. Не нравлюсь такой, какой есть, ищи другого.
– Артур, что случилось? Что с тобой?
– Со мной ничего, это с тобой что-то случилось.
Черт, как же это похоже на наш с ним разговор девятого декабря. Я не хочу ссориться.
– Артур, успокойся, пожалуйста, и скажи, в чем я не прав?
– Во всем. Ты становишься таким, каким был до аварии. Мне порой кажется, что лучше бы ты оставался слепым. Ты был внимательнее.
– Может, мне лучше вообще было погибнуть в той аварии?
– Я этого не говорил.
– Но, подумал.
– Ты опять меня передергиваешь! Ты этого даже не замечаешь. Ты достал меня.
Я не понял, что сейчас произошло. Только Артур довольно быстро собрал вещи, словно уже давно готовился и, хлопнув дверью, ушел в неизвестном направлении.
– Мяаа.
– Ну, что Ангел, нас, кажется, бросили. Пошли, дам тебе пожрать.
До обеда слоняюсь по квартире, не зная, куда себя деть. Что же, черт возьми, произошло утром? Куда он ушел? К друзьям? К любовнику? Ведь он явно готовился к этому. Он знал, где лежат самые необходимые вещи. Где сумка. Черт, он планировал этот скандал и этот уход?
Мне необходимо с кем-то поговорить. Только, с кем? У меня нет друзей, которые могли бы меня понять, посоветовать. И ведь не соврешь про девчонку. Был бы Артур девчонкой, можно предположить ПМС или беременность. С Арти это не прокатит. Черт, что же делать?
– Слава, привет, это Роман, – так, он его друг. Может, скажет, что происходит.
– Привет, Роман. Э, а что за Роман?
– Хм, Роман Викторович.
– Ой, блин, Роман Викторович, извините. Я Вас не узнал.
– Отлично, богатым буду. Слава, ты же с Артуром вроде как общаешься? Что с ним происходит?
– Это повлияет на мою трудовую деятельность в Ревьене?
– Ты со мной шутки шутить вздумал?
– Простите, но он не хочет, что бы я с Вами разговаривал.
– Он у тебя?
– Да. Только он просит Вам этого не говорить.
– Я понял. Значит, ты ничего мне не скажешь?
– Ну, если Вы не станете меня увольнять, то нет.
– Отлично. Ладно, извини.
Так, по крайней мере, я знаю, где он. Ну, чисто теоретически. В понедельник он в любом случае появится на работе. Там и поговорим, если раньше не вернется.
тро добрым не бывает. Особенно утро понедельника. Тем более, после двух дней скитания по квартире, бессонных ночей и взламывания собственного мозга на предмет наличия в нем здравого смысла. Вид у меня такой, словно я все выходные нещадно бухал и не закусывал. Вдобавок ко всему, я забыл, что такси надо заказывать, что его надо ждать, и оно стоит в пробках. Естественно, на работу прихожу уже в половине десятого. Сотрудники косятся, бегло здороваются и стараются раствориться.
– Доброе… утро, – да, Ирина меня такого красивого еще не видела. – Там к Вам Вердников Сергей…
– Там, это где?
– В кабинете.
– Охренеть, – захожу в кабинет и застываю.
Картина Репина «Приплыли». Мальчик-одуванчик Сереженька сидит на моем столе, нога на ногу. На ножках брючки в облипочку, на бледном тельце маечка едва соски прикрывающая. И мордашка блядская-блядская. Улыбается, кудряшки светленькие, ну чисто ангел во грехе.
– Да, а на фото ты посвежее был, – тянет одуванчик, окидывая меня высокомерным взглядом.
– Какого, простите, хрена, ты у меня на столе сидишь, да еще и в таком виде?
– Вид вполне нормальный, а сижу я тут, потому, что мой стол еще не принесли. Ты не озаботился что ли, Роман Викторович?
– Так, во-первых, – подхожу к парню и рывком за шкирку сдергиваю его со своего стола, – пошел вон отсюда. Во-вторых, какой еще стол? Ты в кадрах был? Тебе должность сказали? Нет? Так и сядь на стульчик в приемной.
– А ты чего это со мной таким тоном разговариваешь? Я тебя, между прочим, уже полчаса жду.
– Так, щенок. Рот закрыл и в приемную, у меня тут по записи все приходят. Сел и жди, пока вызову. Пошел отсюда!
Парень раскрасневшийся вылетает из кабинета. Еще чего не хватало.
– Ира. Это чудо в перхоти у тебя ждет или папочке звонить помчалось?
– Здесь, Роман Викторович.
– Отлично, пусть сидит. Я его вызову.
Так, надо бы разобраться. Звоню Эдику.
– Роман, ну, что, как там Сергей?
– Эдик, ты мне не того Сергея прислал. Где одуванчик?
– Извини, какой есть, других не народили. Ром, я понимаю, парень чуть нагловат иногда, но ты уж не серчай, он умница. И давно у тебя работать хотел.
– Я заметил, что давно. Ты ему там что понаобещал, место Генерального? А меня Вы куда собрались? Пристрелить и закопать в лесочке?
– Роман, я ему ничего не обещал. Говорил, слушаться. Ты пристрой его к себе поближе, ну, чтоб приглядывать. А я уж так и быть, тебе проектиком подсоблю.
– Ты мне два года обещал, Вердников, не забывай.
– Обещал, исполню. За Серегой следи.
Мда, вот это я попал. Своих проблем выше крыши, так еще и с одуванчиками-развратниками разбираться.
– Михаил, тут дело такое, надо бы одного парня пристроить. Возьмешь помощником?
– Это белобрысого что ли? Иди ты, Роман Викторович, в пень. Я к нему на пушечный выстрел не подойду. Блядь малолетняя. Ты где его откопал? Новая твоя пассия?
– Эм, Миш, это сын Вердникова.
– Ром, ты озверел трахать сыновей клиентов? Мне, конечно, пофиг, но Эдуард нас по миру пустит за такие дела.
– Я не понял, меня тут что, все за проститутку держат или только ты? С чего ты взял, что я его трахаю?
– Ну, с его поведения. Я там к Ирине с утра зашел, за документами по Олимпу, а тут это сидит. Хам малолетний, с порога меня грязью облил и довольный. Да и вид у него… не корпоративный.
– Вид да, меня тоже шокировал. Но, к вопросу первому. Надо будет его твоим помощником оформить. Вердников за него обещает нам два года полностью отдать. Извини, но такой шанс упускать нельзя. Да и отказываться поздно, он нас точно по миру пустит.
– Ром, а почему моим помощником? Возьми себе.
– У меня Ирина отличный помощник.
– Ну, а Ирину мне давай.
– Михаил, уволю нахрен.
– Не уволишь. Не страшно. Ты меня уже десять лет хочешь уволить и ни разу не уволил.
– Миш, выручай. Ну не могу я его себе взять.
– Ладно, только объясни ему, чтобы не мешал работать.
– Хорошо, я с ним поговорю. Спасибо, Миш.
– Да, ладно, чего ради фирмы не сделаешь.
– Вот сволочь.
– И я тебя люблю, – и ржет.
Я тоже смеюсь. Надо же, как вовремя одуванчик нарисовался, поднял настроение. Зову его к себе. Заходит. Недовольный, губки надул, бровки нахмурил. Ох, проблем я с этим одуванчиком не оберусь.