Та отставила пузырек с янтарной жидкостью, который надписывала, прочитала страницу, улыбнулась Аде и легонько чмокнула в кончик носа:
– Гениально.
Ада игриво сморщила нос и откинулась в кресле, вытягивая ноги, чтобы еще основательнее разместить их на коленях Лилиан.
Ада была поэтессой и писала метрические стихи, настолько прекрасные, что дух захватывало и на глаза Эди не раз наворачивались слезы. Этим талантом Ада пользовалась в спиритических кругах еще с двенадцати лет, когда встала посреди новоорлеанской церкви и прочитала настолько сложное стихотворение собственного сочинения, что все прихожане на несколько минут обмерли на скамьях. Придя в себя, они единогласно постановили, что единственное возможное объяснение произошедшему – ее устами говорил дух.
С тех пор она ездила по стране и декламировала спиритические стихи.
Завершив мысль, Эди тоже отложила ручку, потянулась, высоко подняв руки, и выдохнула.
Ада подняла на нее взгляд:
– Готовишь на сегодня что-то новенькое?
Кивнув, Эди встала с кресла и положила тетрадь на стол между Адой и Лилиан. Они взяли Эди с Вайолет под крыло сразу же, как только сестры примкнули к труппе, и Эди привыкла перед выходом на сцену сообщать темы своих выступлений хотя бы одной из них, а лучше двум.
Склонившись над тетрадью, Ада и Лилиан принялись вместе читать открытую страницу.
Через минуту Лилиан выпрямилась и присвистнула.
– Решила удариться во все тяжкие?
Напоследок пробежав глазами по списку аргументов, Ада вернула тетрадь Эди.
– Замахнуться на тему несправедливых законов о браке – большая дерзость. Даже для тебя. Можно спросить, с чего ты вдруг оседлала этого конька?
Эди с деланой беспечностью пожала плечами.
– Как будто бы важная тема.
Лилиан бросила на нее оценивающий взгляд, и Эди постаралась его выдержать.
Хотя на самом деле Лилиан не умела лечить людей наложением рук и воззванием к духам, у нее был необъяснимый талант чувствовать хвори. Она всегда первой узнавала, если кому-то прошлой ночью плохо спалось. Всегда приносила чашку чая, если кому нездоровилось. Поэтому было бы совсем не удивительно, почувствуй она, что Эди питает к этой теме отнюдь не только академический интерес.
Лилиан не спешила отводить испытующий взгляд – Эди отвернулась и снова села в то же кресло.
Ей не хотелось объяснять, почему ей на самом деле вдруг приспичило раскритиковать закон из общего права, лишающий замужнюю женщину всех человеческих прав. Тот самый закон, из-за которого женщина вроде ее матери не могла сбежать вместе с дочерьми, когда тихий пытливый мужчина, в которого она влюбилась в девятнадцать лет, проникся влиянием старших чинов своей церкви и изменился до неузнаваемости.
– Если хочешь знать, – сказала она, хватаясь за возможность уйти от темы, – я сегодня ходила на лекцию Лоры де Форс, ей и вдохновилась. – И поспешно добавила: – Мистеру Хадлу, конечно, говорить об этом не стоит.
– Хм, – Лилиан откинулась на спинку кресла, скрестив руки на груди, – не знаю, как относиться к этой женщине.
Эди кинула на нее изумленный взгляд.
– Мне казалось, уж кто-кто, а ты должна ее поддерживать. Ведь она с помощью своего авторитета борется с несправедливым заключением совершенно здравой и невинной женщины в лечебницу для умалишенных!
– В этом-то все и дело, – вмешалась Ада. – Такие, как Лора де Форс, рады на публику закидать поддержкой кого-то вроде Дороти Драер. Почтенную и, как ты сказала, невинную женщину. Но что-то я не слышала, чтобы она или еще кто-то из важных шишек суфражистской ассоциации поднимали шум, когда пропадали женщины с Белден-плейс.
От слов Ады в комнате как будто повисла зловещая туча.
– Сегодня утром Аде пришло еще одно письмо, – тихо сообщила Эди Лилиан.
Эди взглянула на Аду:
– Такое же, как и прошлые?
Та медленно кивнула.
– Полли Эдвардс. Вы, кажется, не были знакомы.
Эди помотала головой. Сбежав из дома и приехав в Сан-Франциско, они с Вайолет познакомились с несколькими обитательницами крайне злачного проулка под названием Белден-плейс. Эти женщины занимались спиритизмом, но обстоятельства вынуждали их предлагать и другие, менее благородные услуги.
Перед тем как отбыть в турне с мистером Хадлом, Эди с Вайолет пробыли в городе слишком мало, чтобы завести много подобных знакомств, но Ада и Лилиан имели в этом мирке обширные связи. Поэтому пять месяцев назад их известили, что одну их знакомую с Белден-плейс забрал полицейский под предлогом выборочного контроля за исполнением закона о бродяжничестве. Сам по себе такой арест не был чем-то из ряда вон выходящим – вот только ту женщину никто с тех пор не видел и весточек от нее не получал. Не менее тревожно было и то, что в ответ на все запросы о месте ее нахождения бюрократы стойко отмалчивались.