4 ноября Госдеп США официально опубликовал то самое обращение Советского правительства о перемирии (вот вам и тайна дипломатической переписки! – авт.), и теперь даже немцы заволновались. Если финны не поставили их в известность о таком важнейшем для хода войны заявлении, то Бог знает, что еще, какие тайны они хранят за своими каменными лицами. Получается, весь мир – кому это интересно – в курсе относительно колебаний Сталина по финскому вопросу и только «на родине победившего социализма» это была величайшая государственная тайна!
Мало того, почти ничего точно неизвестно и о попытке наладить контакт с немцами в том же августе 1941 года и тоже насчет перемирия с территориальными уступкам фашистской Германии со стороны Советского Союза. Эта информация считалась бы «фейковой» и грязной водой, которую льют буржуазные извратители истории на нашу кристально чистую мельницу, если бы не опрометчивая публикация в виде толстенной книги воспоминаний величайшего диверсанта СССР, шефа Особой группы НКВД, начальника отдела зафронтовой работы НКВД, начальника отдела «С» (атомный проект), начальника Бюро №1 МГБ по диверсионной работе за границей генерал-лейтенанта Павла Судоплатова. Так вот, в книге этой «черным по русскому» описано, как в конце июля 1941 года Берия дает поручение Судоплатову (чье именно поручение передавал Берия, спрашивать было не принято – и так понятно) прозондировать через посольство Болгарии в Москве, на каких условиях Германия может прекратить войну [8]. То есть, уже через месяц войны Сталин сильно засомневался в способности Красной Армии противостоять вермахту: бесследно исчезали целые армии, а то и фронты, вновь формируемые и перебрасываемые из внутренних округов армии, также почти незаметно таяли при первом столкновении с противником. Через 10-15 дней боев куда-то подевались мехкорпуса с тысячами танков, исчезли тысячи боевых самолетов, миллионы солдат блуждали по лесам, массово сдаваясь в плен. Военная мощь Советского государства оказалась мыльным пузырем, мгновенно лопнувшим при столкновении с реальной военной силой. Сталин это понял и пытался спасти свое детище от неминуемого разгрома даже вот таким экзотическим и унизительным путем.
Но до немцев это заявление не дошло по техническим причинам, и со временем советской стороной оно было затерто и забыто. Но вот непосредственный участник тех событий – Судоплатов – арестованный в 1953 году по делу Берии, получил свои 15 лет заключения по совокупности подлинных (убийства и опыты над людьми) и выдуманных следствием преступлений. Ему инкриминировали, в том числе, и вот эту попытку измене Родине путем переговоров с врагом. Получается, факт попытки прекращения войны с Германией был и был он еще до такового же факта относительно перемирия с Финляндией. До сих пор и на многия лета вперед остаются засекреченными многие документы насчет довоенной политики СССР, начального (да и всех последующих) периода войны, первых послевоенных лет. Нам даже через 80 лет знать не положено, что было на самом деле когда-то давным-давно в исчезнувшем уже государстве!
Также до сих пор не раскрыта полностью загадка, почему Сталин в 1944 году после прорыва советскими войсками (опять же с неизбежными тяжелыми жертвами – ну, это уж как водится!) финской обороны не пошел дальше в саму историческую Финляндию и не создал из нее Финляндскую социалистическую республику, а предоставил финнов самим себе? Освобожденная советскими войсками Восточная Европа стала единым социалистическим лагерем, а побежденный враг – Финляндия – почему-то осталась независимой социал-демократической страной. Эту загадку некоторые исследователи преподносят с конспирологической стороны, мол, существовала негласная (или даже неизвестная нам засекреченная гласная) договоренность Сталина и Маннергейма-Рюти насчет послевоенного устройства страны: в обмен на невмешательство финнов, вернее, на их пассивность на северном участке Ленинградского фронта, им гарантируется полная самостоятельность в выборе «экономической формации». По неподтвержденным сведениям в послевоенное время Э. Манштейн в своих воспоминаниях ничуть не сомневался в подобном сговоре. Но есть и его письменное свидетельство. Осенью следующего, 1942 года, германское командование еще раз обратилось к финнам с просьбой участвовать в очередном наступлении на Ленинград со стороны Карельского перешейка. Очередной отказ финнов представитель ОКВ при финском Главном командовании генерал Эрфурт объяснил так (далее цитата из Манштейна [9]): «… Финляндия с 1918 года всегда придерживалась того мнения, что существование Финляндии никогда не должно представлять угрозы Ленинграду. По этим причинам, отмечал Эрфурт, участие Финляндии в наступлении на город исключено».