— Не могу я танцевать!
Дело важное весьма!
И тогда все остановились, и папа Карло сказал, протерев очки:
— А что случилось, друг мой?
— Интер-ресно! — протянул Буратино. — Откуда вы упали?
— Я лез через забор, — сообщил Писарь.
— Ах, как нехорошо лазить через заборы! — сказала Мальвина.
— Иногда это можно, — вздохнул Писарь. — Когда спасаешь друзей!
Все были очень удивлены, а Писарь перевел дух и устрашающим шепотом произнес:
— Берегитесь! Сюда спешит Карабас Барабас!
— Опять этот Карабас, — хмыкнул Буратино. — Мало ему тех шишек, которые он от меня получил?
— Видимо, мало, — заметил Писарь. — Он бежит сюда со своей компанией! Я перелез через забор, разорвал брюки, но опередил их на целых пять минут!
— Но что ему нужно здесь? — пожал плечами папа Карло.
— Вот! — И Писарь протянул ему бумагу. А потом совершенно невпопад затанцевал, видимо, от огорчения и снова запел в ритме танца: Король издал указ: театр забрать у вас! Взамен же — свой портрет! И дружеский привет!
Мальвина, конечно, тут же упала в обморок. Пьеро попытался поддержать ее, но ему тоже стало дурно, и он упал. К счастью, обоих подхватил Артемон.
— Нашли вр-ремя падать в обмор-рок! — пробурчал Буратино.
— Надо скорее уходить отсюда! — взволнованно произнес папа Карло. — А то Карабас Барабас опять заставит бедных артистов работать в своем театре.
— Что? Уходить? — возмутился Буратино. — А как же наш театр?
— Делать нечего, сынок…
— Будем драться! — храбро заявил Буратино.
— Гав-гав! — воинственно подтвердил Артемон.
— Как мы можем драться с солдатами короля? Нас слишком мало, и мы безоружны… — вздохнул папа Карло.
Тут Артемон понюхал воздух и заявил: «Гавгав!» Он умел произносить свои «гав-гав» на разные лады. Это вполне заменяло ему язык. И друзья его отлично понимали.
— Скорее бегите! — завопил Писарь. — Они уже близко!
— Гав! — утвердительно кивнул Артемон и многозначительно указал лапой направо.
— Очнитесь! — крикнул Буратино. — Мальвина и Пьеро, в др-ругой р-раз будете падать в обмор-роки! Сейчас некогда! Похоже, что пора удир-рать!
И тут все услышали звон стальных подков Карабаса Барабаса в самом конце улицы.
— Бегите! — крикнул Буратино. — Я буду пррикр-рывать отступление! — И он вытащил откуда-то крепкую деревянную дубинку.
— Гав! — заявил Артемон и встал рядом с Буратино.
— Идем с нами! — сказал папа Карло Писарю. — Что тебе делать там, во дворце короля?
Но тот только грустно покачал головой:
— Куда я пойду? У меня дома жена, дети… Не могу. Лучше я пока спрячусь! — Он нырнул в подъезд театра и накрылся шляпой.
А папа Карло и все артисты моментально исчезли. За ними отступили Буратино и Артемон, и площадь на секунду опустела.
5. КОШЕЛЕК БЕЗ ДЕНЕГ
Но тут появился Карабас Барабас со своей компанией. И на площади стало шумно, как на рынке.
— Ага! — завопил Карабас. — Театр снова мой!
— Ваш, дорогой Карабас Барабас! Ваш! — подтвердил Дуремар.
— Ур-ра! — воскликнул Карабас и так запрыгал на одном месте, что все стекла театра задрожали, а некоторые вылетели.
Даже кот улыбнулся, что с ним случалось раз в году. Одна только лиса почему-то не радовалась.
— Но где же артисты? — заметила она. — Странно! Они тут каждый вечер танцуют на площади!..
— Где мои артисты? — рявкнул Карабас. — Эй, вы! Где вы попрятались? А ну, вылезай!
— Может быть, они в театре? — предположил Дуремар. Он кинулся к подъезду театра, но тут же испуганно отскочил.
— Там кто-то есть! — дрожа, пролепетал он.
— Какой-нибудь бродяга прячется в подъезде! — небрежно заметила лиса. — А ну, давай! — кивнула она коту, и тот ловко закинул лассо в подъезд. Вдвоем с лисой они вытащили оттуда отчаянно отбивающегося Писаря.
— Писарь? — произнес Карабас. — Ты? А где указ?
— В-вот!.. — дрожа, пролепетал Писарь и протянул ему бумагу.
— Но он же не переписан! — взревел Карабас, увидев знакомый, весьма корявый почерк родственника.
— Все ясно, — авторитетно заявила лиса. — Вместо того чтобы переписать указ, этот мошенник прибежал сюда и предупредил Буратино и его приятелей!
— Р-р! — только сказал Карабас и крепко схватил Писаря за шиворот. — Они удрали, да?
— Удрали… — признался Писарь.
— Р-р! Куда? — осведомился Карабас.
— Не знаю, — вздохнул Писарь.
— Проклятие! — застонал Карабас Барабас и по привычке начал рвать на себе волосы.