— Ладно, ладно, может быть, на следующий выходной попрошу Колю свозить нас в твоё Бескудниково. Хотя по работе ещё всякое может случиться.
— Если что, могу предложить свои услуги, — встрял я в их диалог. — Машина у меня есть, в выходные я свободен.
— Мам, пап, ну что вы при госте наши семейные дела обсуждаете? — не выдержала Рита. — Как будто ему интересно, как давно мы были у бабушки.
Взгляды родителей скрестились на дочке. Сергей Михайлович крякнул, потом с укоризной глянул на свою вторую половинку:
— И правда, Оля, чего это мы…
— Да уж, — смутилась та. — А может, расскажете, Арсений, как вы в Москве оказались? Дочка говорила, вы из Пензы, а я Пензу почему-то всё время с Пермью путаю.
И захихикала, а я вежливо улыбнулся. После чего рассказал, как меня пригласили в аспирантуру с возможностью подготовить кандидатскую. Поинтересовались, кто мои родители, в общих чертах рассказал, что отце погиб, был врачом на «скорой», рассказал, кем мама работает… Про её личную жизнь не стал ничего говорить, это именно что личное. На вопрос, как я езжу по Москве, по существу не зная города, сказал, что пока выручает «Атлас дорог». Спросили про увлечения.
— Да, собственно, ничего особенного. Книги, кино, театр… Марки не коллекционирую, макеты кораблей и самолётов не мастерю. Разве что на гитаре поигрываю.
Не сказал, что и гитары-то у меня нет, надо будет для правдоподобия прикупить, что ли, в каком-нибудь магазине музыкальных инструментов. А то придут люди в гости к композитору, а у него ни пианино, ни гитары…
— А Риточка у нас на фортепиано играет, — оживилась Ольга Леонидовна. — Она закончила музыкальную школу, но иногда продолжает играть. Это развивает мелкую моторику. Хотите, она сыграет что-нибудь? Ну вот, скажем, недавно она выучила «Карнавал животных» Сен-Санса. Очень трудная вещь, но дочь с ней справилась. Солнце, сыграешь нам?
— Ма-а-ам, — сделала брови домиком девушка.
— Ну не хочет она, стесняется, — встал на сторону дочери отец.
Ольга Леонидовна смешалась, посмотрела на меня, я улыбнулся и пожал плечами, мол, и правда, пожалуй, не стоит насиловать девушку просьбой сыграть на фортепиано. Тогда мама Риты предложила посмотреть семейный альбом. Вскоре, сидя на диване между Ритой и Ольгой Леонидовной, я уже рассматривал семейные фотографии Лебедевых.
— Вот это я закончила 10 класс в своей школе в посёлке Бескудниково, сейчас это уже Москва, север столицы.
Ольга Леонидовна ткнула наманикюренным ноготком в чёрно-белую, с пожелтевшими краями фотографию. На ней была изображена голенастая девушка в тёмном платье чуть выше колен и белом переднике а-ля горничная. На ногах белые гольфы и чёрные туфли на низком каблучке. Слева красуется чуть различимый комсомольский значок. Волосы заплетены в две косички с белыми бантами.
— А это вот мы с Сергеем в московском роддоме, я держу на руках Андрюшу. Муж тогда уже был старшим преподавателем кафедры службы войск Военного института МВД имени Дзержинского. А так он родом из Могилёвской области. Мы в Москве через одного общего друга познакомились, я тогда после политеха только устроилась по распределению в проектный институт.
Она перевернула ещё одну страницу.
— А это тот же роддом, уже с Риточкой выписываюсь, а Андрюша рядом вот стоит, папу за руку держит. Тут Сергей Михайлович уже старший преподаватель и заместитель начальника научно-издательского отдела Военного института КГБ при Совете Министров СССР. А вот на этой фотографии муж уже генерал-лейтенант внутренней службы, начальник Штаба МВД СССР. Сейчас он возглавляет Академию МВД СССР, которую сам и создавал, и где наш старший учится. Он и в кино успел поработать, консультантом фильма «И снова Анискин». Смотрели же? — не без гордости спросила Ольга Леонидовна.
— Смотрел, — механически кивнул я, разглядывая фото Лебедева в генеральской форме, причём с боевыми орденами.
— Оля, ну это нашему гостю совершенно ни к чему, — поморщился Лебедев.
А в моей голове что-то щёлкнуло и тут же пазл сложился. Сергей Михайлович Лебедев[2], тот самый, которого Цвигун по поручению Брежнева отправил реформировать МВД. Очень деятельный, даже чересчур, что многим не нравилось. Невзлюбил его почему-то и Чурбанов, который устраивал в Академии проверки, пытаясь найти на Лебедева компромат. В апреле 79-го Чурбанов заставил Лебедева написать заявлении об увольнении по собственному желанию. Лебедев вернулся в Академию и застрелился в собственном кабинете. Оставил предсмертную записку, в которой в общих чертах писал о том, что он себя не жалел, а его гнобили власть имущие. Что-то там про мир холуёв, рабов и карьеристов. А ещё Лебедев дружил со многими деятелями культуры. Точно помню увиденное на каком-то сайте фото, где он стоит рядом с Высоцким.