Дадли-Артур принял для себя решение на первое приближение и уснул спокойным сном. Утром, только проснувшись от нежного прикосновения руки матери, он быстро поднялся и принялся за зарядку. Получившиеся конвульсивные движения зарядкой не назвал бы и паралитик с десятилетним стажем, но даже они вымотали Дадли чуть больше, чем полностью. Посидев на полу минут пять, он пошел вниз, на первый этаж. Позавтракал, умылся, привел себя в порядок, и отправился в школу. Его двоюродный брат, Гарри Поттер, только выйдя за забор, стартанул с места так, словно за ним гонятся. Он вообще все утро был хмурым, как и весь вчерашний вечер.
До школы идти около километра, а выносливости у Дадли хватало только на четверть этого расстояния. Пришлось постоять, отдохнуть, и продолжить путь. Закономерно, на урок он опоздал, получил свою выволочку за это и уселся за парту. Возможно, окружающим и показалось, что он задремал, но нет. Раз уж есть свободное время, то ему есть чем заняться. Но не дали. Мистер Торнтон вызвал его к доске и стал задавать ему вопросы по пропущенной части программы, на которые Дадли отвечал скорее механически, чем серьезно задумываясь, что заметил не только учитель, но и одноклассники. Удивились все - Дадли раньше не блистал знаниями, но порадовало это изменение только учителя. Он отпустил ученика за парту, и продолжил урок, уже не обращая внимания на то, что мальчик не слушает. Он и так знает программу до конца года, что мистер Торнтон между делом проверил. А сам мальчик продолжал свои занятия с памятью и концентрацией.
Глава третья.
1990 год принес Дадли немало хорошего. Во-первых, это то, что он наконец-то вышел на свой уровень в прошлой жизни. Детский мозг оказался более адаптивным, чем подростковый, и развивался буквально семимильными шагами. Упорядоченная память, отменная концентрация, до которой большинству взрослых плыть и плыть, воображение, захватывающее огромный объем пространства, причем не только спереди, а полную сферу, но главный успех, это волевое ускорение регенерации. Небольшое, но даже так, синяк проходит за день, царапина зарастает за два, что довольно серьезно. В этом направлении у Дадли не только серьезные подвижки, но и практики много. Он уже через месяц после выхода из больницы додавил предков и отец, бывший на его стороне, отвел в секцию бокса. Там Дадли прозанимался год, и сменил секцию на новомодное карате. Работать только руками и в перчатках ему не понравилось. Много лишних и глупых ограничений.
Вообще, становление рукопашника как воина в современном мире идет несколько иначе, нежели в древности. Секция, ранги, победы на соревнованиях, все это хорошо, но не учит быть воином. Убивать и быть готовым к смерти, это совсем иное. С последним у Дадли было все в порядке, так как пережив свою смерть, он новой не боялся. Сам не понимал почему, но отчетливо осознавая свою смертность, он просто не страшился новой. Совсем. Так вот, все эти соревнования, это все не то. Если человек хочет идти дальше по этой дороге, следует пойти в армию. Там поставят несколько боевых, смертельных связок, и на том все. Если и после этого человек не угомонится, то придется подтягиваться до уровня спецподразделений. Там уже обучение более широкое и, соответственно, более смертоносное. Если и этого мало, то школа военной разведки ожидает наивных молодцов. Вот там их научат убивать по-настоящему великолепные учителя, зубры своего поколения. Проблема для самого Дадли оказалась только в том, что при готовности умирать, убивать он не готов совсем. Нужны психотренинги и многое другое. В том числе и контролируемые, но экстренные ситуации. Чего нет, того нет. Да и бойцом он становиться не очень-то хотел, но понимал, что надо. Мир - местечко недоброе, и он готовился.