— Потому что эти люди знают в какой стране работают. Давно отлаженный механизм, вот только ни один из членов моей семьи ещё никогда не совершал чего-то подобного. Это же просто стыдно, Юрий.
— Извините, пожалуйста. Я не был способен и представить, что мои собственные неприятности, на которые я пошёл с совершенно трезвым рассудком, вновь отразятся на вас, Сергей Дмитриевич. Мне вминаются какие-то штрафы? По крайней мере, я могу взять ответственность оплатив все эти проступки личными деньгами.
Даже не буду заикаться, что моноколесо повредили до меня. Сразу несколько причин и совершенно никакого итогового смысла.
— За ПДД всё уже спущено ценой моего имени, но ты точно обязан оплатить уничтоженное транспортное средство, — кажется, тон моих слов в целом пришёлся ему по душе, но по какой-то причине он не поверил. — Согласно условиям сервиса, это должно быть по крайней мере восемьдесят рублей. Плевок для дворянина, хоть каждые десять минут менять эти самокаты как ботинки, но Юрий, если так ты пытаешься бравиться… — дальше ему договаривать было незачем, все всё поняли.
— Вы правы, в данный момент я не могу потратить такие деньги лишь на оплату штрафа, однако меня с самого начала не смущала идея выкупить это моноколесо.
— А если бы это привело к тяжёлым травмам? — у него приподнялись брови.
— До самого конца я был уверен в своих силах, — я усмехнулся, следом за чем мельком показал ему свои ободранные рукава. — Но кое-что я всё же рассчитать не сумел, когда колесо взаправду вспыхнуло во время пути.
— Что ж… Пусть будет так, — сказал он всё ещё строго. Затем я впервые заметил как этот мужик, чей эльфийский возраст на википедии уже стали обсуждать чаще чем остальные жизненные заслуги, вдруг мнётся ровно около той же глупой манеры, как его дочь. Собственно, глядя на саму дочку.
Не настолько явно и ярко, но характер некоторых движений… Видно, есть что-то такое прямо в их генах?
— Настя, мне кажется, Сергей Дмитриевич хотел к тебе обратиться, — я сделал ещё пару шагов в сторонку.
Полагаю, застал сцену ровно в том моменте, когда она пыталась от него убежать.
— Нет, ты ошибаешься, Юрий, — неожиданно, Шереметев целиком переменился в лице. Опять тот же самый серьёзный мужик. — Я ждал как раз тебя, так что пройдём со мной на личный разговор в кабинет.
— Па… Отец! — сперва замявшись, Настя разразилась звонким и недовольным выкриком. — Зачем ты поступаешь так с Юрой? Тебе ведь совершенно ничего не стоят ни эти штрафы, ничто другое! Лучше бы спросил не нужна ли ему целебная п-помощь… — на всю мысль её прыти не хватило, она снова замялась.
Я переглянулся с Шереметевым в атмосфере некоторого недопонимания. Понятно, что сказала Настя, но лично меня это всё совершенно не смутило. То больше какая-то её истерика?
— Настя, я считаю, это моя проблема, с которой ни к чему возиться другим, — мне следовало обозначить всё первым.
— Но это не имеет совершенно никакого смысла! Он лишь пользуется своим положением. Это ведь не вопрос твоих денег и ответственности, Юра, это тупое желание моего помешанного отца. Ему нужно, чтобы ты утвердился. Тогда он поверит тебе и станет использовать, как используют всех остальных рабов в нашем доме.
Угх… Как закрутила. Причём прямо перед отцом. Особенно вспоминая, что рабство давно и полностью отменено.
Взаправду, их семейные отношения весьма непросты?
— Настасья, пожалуйста, — Шереметев начал вдруг каким-то нежным и спокойным голосом, словно пытался успокоить маленького ребёнка, — ничего такого я не хочу. Дорогая, ты же уже просила меня так не поступать…
— А ты меня слушаешь⁈ — к удивлению, за нервными криками, Настя начинает выглядеть как раз спокойнее и увереннее, чем без.
— Ну конечно я… — Шереметев попытался выпятить грудь.
— Па… О-отец! Пожалуйста, проверяй Юру как-нибудь иначе! Ты уже и так всё о нём знаешь! Ты всегда лезешь куда совсем нельзя!
— Хорошо, я всё оплачу, только не нервничай так, пожалуйста, доч…
— НЕТ! Что ты собирался сегодня наплести Юре⁈ Я хочу присутствовать во время вашего диалога!
— Настасья, но это личн…
— Да что ты говоришь! ТЫ ЛЖЕЦ! Ты обманщик! Ты эксплуататор! Даже мою любовь, дорогого человека для твоей родной дочери, ты пытаешься подчинить и подчистить! В тебе нет ни капли благоразумия, ТЫ МОНСТР! НЕЛЬЗЯ ДЕЛАТЬ ЭТОГО С МОИМ ЮРОЙ! Я ТЕБЕ ЗАПРЕЩАЮ! — несмотря на резко повысившийся тон, Настя неожиданно залилась сплошным потоком слёз.
А я стою в стороне от их спора и них самих… Совершенно не могу вразумить что происходит.