Сейчас не могу предполагать, каков этот Сергей Шереметев и что у него окажется в голове. Зачем ему личная встреча, если он уже достаточно откупился за спасение дочери.
Глава 17
«Это тяжело»
Ситуёвина, оказался между двумя девушками и одна спрашивает: «Кем вы друг другу приходитесь?» — ничуть не радостно!
Услышав вопрос знатной эльфийки, Олеся тоже насупила брови и внимательно уставилась в мои глаза. Они обе это сделали. Тут даже подружки Анастасии не знали как им теперь реагировать. Эти смотрели на нас троих, показалось, как на какой-то дешёвый сериальчик.
— Это неожиданный для меня вопрос, Анастасия Андреевна, — я ответил беспристрастно. Словно ничего не существует вовсе.
— Так ты не… — уже было выдохнув, начала она.
— Это моя дорогая девушка, — тут же продолжил я, перебив её на полуслове. — Мы недавно начали встречаться.
Даже при том, что мы так ещё не делали, я крепко обнял Олесю за плечи. Реакция эльфийки в тот же момент оказалась такой, что эти эмоции едва подвластны описанию. Целая буря чувств на её маленьком личике. Уши покраснели, но глаза померкли, едва заметно наполнившись влагой, кулаки сжались, а спина выпрямилась, зубки оскалились, только изо рта всё равно потянулся неровный горячий поток.
Кажется, у неё просто начинается истерика. Я где-то здорово ошибся?.. Зато Олеся мгновенно расслабилась и даже никак не возражала моей руке. На что хотел, на то и напоролся, в принципе.
Но доводить Шереметеву нельзя. Надо что-то придумать…
— Ой-ой-ой, у вас что-то попало в сапог, Анастасия? — я вдруг начал спектакль. — Вы так ногой шаркаете, больно, наверное, а я вдруг пристал с ненужными приветствиями… Извините меня.
— Моя нога?.. — едва целиком не выгрузившись из реальности, она вяло спросила меня, явно не понимая сути. Конечно, я ведь выдумал это, просто чтобы немедленно её отвлечь.
— «Ну да, наши сапоги такие высокие и твёрдые, так что если что-то попадёт в них при ходьбе, боли не избежать», — быстро выдал я, но затем продолжил сильно чётче. — Просто сейчас возьмите мою руку, я помогу вам.
Протянув ведущую руку ей почти к лицу, на уровень глаз, каким-то образом я вынуждаю её опереться на себя.
— Всё плохо! Зачем вы терпели, Анастасия Андреевна⁈ — почти накричал, затем быстрее. — «Мы же простолюдины, вам не стоило ради нас…»
Все видели как я нагло наклонился к её ноге и, наверняка, полностью перестали понимать происходящее. В то же время я свободной рукой нащупал у себя в кармане самую маленькую из имевшихся монеток, после чего отправил её в сапожек эльфийки.
Сущая глупость, но, главное, что очень быстрая и неотвратимо настойчивая. Ещё прежде чем кто-то вмешался бы со своими мыслями, я просто делаю что-то новое, не давая им время на размышления. Тем временем моя ложь уже обратилась в правду для самой Анастасии.
Если до монетки она бы совсем скоро послала меня к чёрту, сейчас она, на фоне стресса, сама себя убедит и согласится.
— Давайте я отведу вас до ближайшей лавочки, хорошо?
— Ох?.. Д-да, пожалуйста?..
— Олеся, прости, помнишь, я как-то рассказывал тебе про СОНП? После того как я накуролесил, эти ребята вынуждены прикрывать мне спину, так что…
— Да я… Ты оправдываешься что-ли, Юра? — она здорово мне удивилась. Прекрасно, значит, во мне не сомневается. — Госпожа, давайте я тоже вам помогу?.. — Олеся потянулась к эльфийке с другой стороны.
Чувствую себя каким-то вершителем судеб… Но в конце концов, я просто хотел убить в эльфийке немедленную истерику. Пусть дома поплачет, когда мысли уже отойдут. Мне же не нужно, чтобы её ещё сильнее накрутило.
Она так-то всегда казалась мне страшной истеричкой. Вспыльчивой, даже злобной. А тут ещё такие повороты судьбы.
— Вы чувствуете, да? Больно, когда я трогаю здесь? — слегка потянул за край её сапога. — Колется что-то или давит?
— Кхм, да… Юра, я сама, спасибо… — кажется, она снова начинает смущаться. Значит, возвращается к старой норме. У меня действительно получается.
— Что вы, Анастасия. Всё же я вам очень обязан, вы знаете.
— Мой отец?.. — машинально уточнила она, что на языке всплыло.
— И вашему отцу, и даже вам, Анастасия, — я послушно кивнул.
Тем же временем эльфийка абсолютно самостоятельно сняла сапог, а там железная копейка: «Брямц!» — сначала на лавку, а затем и на тротуар, — «цзвеньк!». Стало вполне различимо, как на лице Шереметевой возникает самое честное удивление из возможных.
— Если вы не против… — попросил я, чтобы затем подобрать монетку назад. Целая копейка это вам не то! Деньги, вообще-то!