» Библиотека Наг-Хаммади » 5 кодекс » (Второй) Апокалипсис Иакова - перевод А. Момы
Второй Апокалипсис Иакова
Четвёртый трактат в Кодексе V получил своё современное название, чтобы тем самым разграничить его с предыдущим трактатом, поскольку оба документа имели одно и то же древнее название - Апокалипсис Иакова. 20 страниц трактата дошли до нас во фрагментарном состоянии. Литературную форму его описать довольно трудно. Заглавие текста гласит, что это - апокалипсис, тогда как первая же строчка уверяет, что это толкование. В том смысле, что Иаков связан с Откровением, полученным им от воскресшего Иисуса, он может быть назван токованием Откровения. Однако, его подлинное строение выдержано в форме двухчастного рассказа Феуды, отца Иакова, данного Мэрииму, священнику и родственнику Феуды, который, очевидно, был представлен в обличии Иакова.
В прошлом трактат состоял из четырёх искусно аранжированных частей. Ввиду их стилизованной формы и баланса друг с другом они описывались как “гармоническая проза”, наделённая “гимническим” качеством. Три из этих частей являются ареталогиями. Одна (49,5-15) состоит из серий самоутверждений воскресшего Иисуса в духе “Я есмь…”. Другая (58,2-20) является чередой высказываний о воскресшем Иисусе в третьем лице, со стороны Иакова (“Он есть…”). В дальнейшей ареталогии (55,15 - 56,13) воскресший Иисус затрагивает специфическую роль Иакова, во втором лице (“Ты есть…”). Из цельного описания третьей ареталогии можно сделать вывод, что Иаков послан в мир ради исполнения, т. е. в роли гностического искупителя.
Четвёртая часть (62,16 - 63,29) - молитва, обращённая к Иакову. Её современная аранжировка предполагает, что кто-то может читать её как молитву мученика незадолго до его смерти. Однако вряд ли её первоначальный вид был таким же, как сейчас. Как это вытекает непосредственно из её контекста, она имеет характер молитвы, которую можно читать, если в будущем вы столкнётесь с периодом гонений или испытаний. Характер просьбы в 62,21-22 предполагает, что ранее там описывалась некоторая перспектива дальнейшего существования в мире. Материал в 63,23-24 говорит уже о чём-то другом, нежели о мученической смерти (как в 63,5-6) и фактически предполагает наличие тех же напастей и испытаний, какие могут выпасть на долю читателя в повседневной жизни.
В целом трактат является чисто гностическим по своему характеру, он также показывает ошибочность строгой трактовки обычных для гностиков тем. Он также не может быть отождествлён с любой из известных нам гностических систем II столетия. С другой же стороны, автор его прибегал к довольно широкому использованию иудео-христианских традиций. Иаков, занимавший особо выдающееся место в иудео-христианских кругах, рассматривался как обладатель особого Откровения Иисуса и наделялся такой ролью уже в гностической традиции, которая очень успешно конкурировала с Откровениями канонической традиции Петра. Например, Иаков является “провожатым”, ведущим гностика через дверь небесного царства и даже вознаграждающим его (55,6-14; ср. 55,15 - 56,13). Это описание чем-то походит на описание Петра как хранителя ключей от Врат Небесных (Матф. 16:19).
Что же касается даты и места написания текста, то здесь мало что можно сказать с уверенностью. В силу основных иудео-христианских традиций, на которые и опирается трактат, вполне вероятно, что его возникновение напрямую связано с вышеназванными кругами. Отсутствие же в тексте каких-либо намёков на ранее развившиеся гностические системы и почти полное отсутствие ссылок на новозаветную традицию предполагает весьма раннее время его происхождения.
Наличие и порядок расположения этих двух Апокалипсисов Иакова в Кодексе V, несомненно, является делом неслучайным. Оба апокалипсиса сталкивают друг с другом различные аспекты традиции Иакова и реально дополняют друг друга. Если I Апокалипсис Иакова делает акцент на период, предшествующий мученичеству Иакова, то II Апокалипсис Иакова описывает его страдание и смерть в соответствии с пророчеством I-го.
© Ed. by James M. Robinson. The Nag Hammadi Library in English.
Revised edition. San-Francisco, 1988. Pages 272-273.
By Charles W. Hedrick, ed. by Douglas M. Parrott,
пер. с англ. - А. Мома.
Вот речь, которую Иаков Справедливый произнёс в Иерусалиме, и которую записал Марейм, один из священников. Он обращал её к Феуде, отцу сего Справедливого, ибо он был родственником его. Он сказал: “Слушай! Приди с Марией, женой твоей и родственниками твоими […] следовательно […] этого […] ему, он поймёт. Ибо узри, многие встревожены его […], и они сильно гневаются на него. […] и они молятся […]. Ибо он должен бы и другим тоже часто говорить эти слова.
По обыкновению говорил он эти слова, пока многие люди сидели. Но (по такому случаю) он вошёл и [не] сидел на месте, таков был обычай его. Пожалуй, он восседал над пятым рядом ступеней, являющимся (высоко) почётным (местом), тогда как все наши люди […] слов […].