Отдельно хочется обратить внимание на деятельность Крушалы в качестве историографа Коллегии иностранных дел. Зимой 1721 года в Санкт-Петербурге вышла в свет прелюбопытнейшая книга. Называлась она «Рассуждения о том, какие законные причины его Величество Пётр Великий Император и Самодержец Всероссийский к начинанию войны против Короля Карла XII шведского в 1 700 году имел». Интересна она не только тем, что была одной из первых, напечатанных в Санкт-Петербурге книг, но и потому, что являлась идеологическим оправданием развязывания Россией Северной войны. В содержавшихся в ней старинных актах и договорах, а так же в комментариях к ним утверждалось, что Россия вовсе не была агрессором, а только возвращала свои исконные города и земли. Что это было — пропаганда? Сомневаюсь. Напечатана книга была на русском языке — значит, иностранцам не предназначалась. Скорее всего, это была инструкция для чиновников, готовивших мирный договор. Составителем книги значиться, три года как умерший, фельдмаршал Борис Петрович Шереметьев, но подозреваю, что без участия историографа Коллегии иностранных дел, здесь не обошлось.
Но времена менялись. 30 августа 1721 года в финском городе Ништад сенатор Яков Брюс подписал от имени России «Ништадский мир». Выигравшая войну Россия, засучив рукава, занималась своим устройством. Уходила авантюрная эпоха её истории, а вместе с ней менялись люди. На место блестящих авантюристов, вроде Матия Змаевича, образно говоря, плывших по воле проведения и своего желания, приходили отличные исполнители, наподобие Витуса Беринга, плывшие наперекор всякому проведению — туда, куда их пошлют.
Одним словом, нашим героям становилось в России тесновато. И тогда они затеяли игру мирового масштаба. В российских архивах сохранились упоминания об интереснейшей интриге, которую можно назвать «бокельским заговором». Суть её сводилась к следующему. Наши бокельци — Савва и Иван, пользуясь своими связями при испанском дворе и Папском престоле, решили убедить испанского Короля Филиппа V, женить своего сына и наследника на Елизавете Петровне, дочери Петра Великого. А Матия Змаевич, соответственно, должен был убедить Петра Великого. План был грандиозный и долгоиграющий, с тем прицелом, что после его смерти российский трон унаследует испанский принц. В связи с этим, в Россию должен был приехать папский легат, старший брат Матия Змаевича — Его Преосвященство Архиепископ Задарский, Винсент Змаевич. В случае удачи, политический вес всей этой троицы становился заоблачным. Оценили полет мысли? Чувствуете толстовскую школу? То-то, учитесь!
Правда, ничего не вышло. У Петра Великого были свои собственные планы относительно будущего России и своей дочери. Гнев был страшным, а наказание — молниеносным.
Картинка: Санкт-Петербург. Летний сад. Домик Петра. Разгневанный Император Всея Руси метает громы и молнии в своих авантюрных сподвижников. На всё это изумленно взирает пятнадцатилетняя красавица Елизавета Петровна. Сияет локон. Розовеет на просвет изогнутый мизинчик… Блики от молний играют на шахматном полу. Сцена в стиле Гая Ричи.