- Я не хотел об этом говорить сразу, - Арек заметил перемену его настроения. - Давай жить, не забегая вперед. Выясним все детали, а потом обсудим. А пока будет радоваться тому, что есть.
- Дельное предложение. Ты опять прав. Не надо забывать, что еще две ночи назад я тебя едва не оплакивал. А теперь мы вместе. И это уже потрясающий подарок судьбы.
- Не судьбы, - поправил его любовник. - Подарки Эрлиха и моего дяди и отчима. Вальтер ухитрился раскрутить, а, наверное, и частично сфабриковать дело против «серого» наместника. Это изменило ситуацию. Не я убил Рихарда за то, что он разослал ролик, а меня загнали в угол, провоцировали, позорили, и всячески подталкивали к убийству. Делал это Рихард по приказу начальства, и оно теперь за науськивание ответит. Эрлиху же надо на ком-то оторваться. Он вынес мне хитроумный приговор - вообще-то закон раскопали юристы Марка. И придумали, как его применить. Они разработали пошаговый план - меня должны были судить, как офицера. Дела рядовых браслетчиков трибунал такого уровня не рассматривает. И Эрлих пообещал разжаловать меня после вынесения приговора. И сдержал свое слово. Это я из Вильхельма информацию выжал. Он не особо-то распинался, но понять удалось.
- Ты не видел Вальтера?
- Нет. Потому я и думаю - мне больше не стоит ждать поддержки от семьи. Сделали, что могли... а дальше уже сам. Иначе бы Валь после трибунала пришел. А раз не появился...
- За то, что сделали - спасибо, - проглатывая застрявший в горле комок, проговорил Александр. - И... все равно, ты не сам. Нас двое. Вместе что-нибудь придумаем.
- Ага, - взгляд у любовника стал подозрительно шкодливым. - Хочешь, я тебя отвлеку от грустных мыслей и рассуждений о подарках судьбы и смысле жизни? За пять секунд? Спорим?
Саша хотел спросить «на что?», но ладонь, по-хозяйски прогулявшаяся по его заднице, заставила запнуться. Арек тут же воспользовался его замешательством, просунул пальцы под резинку спортивных штанов, коснулся ложбинки между ягодицами и самодовольно отметил:
- Вижу, мысли о подарке судьбы уже вышибло. А теперь предлагаю вернуться к занимающему меня вопросу - смогу я сделать что-нибудь такое, чтобы ты через два часа сбежал от меня с криками ужаса? Или все-таки не смогу?
Арек
Ожидание высылки было тягостным. До объяснений - когда и как его отправят на Таган - никто из тюремного начальства не снизошел. Молчаливые конвоиры отвели Арека в одну из камер, и оставили наедине с надеждами и сомнениями. На вторые сутки горячая благодарность Эрлиху сменилась легкой настороженностью. Истоптав «одиночку» от окна до двери с зарешеченным окошком, заключенный без номера усаживался на койку, массировал ногу и ложился на спину, чтобы в сотый раз изучить серый потолок. Лежать днем ему не запрещали. Это хоть немного, но радовало - Арек еще помнил заключение по обвинению в покушении на Рудольфа, и знал, что правила запрещают подобное времяпрепровождение. Сидеть - пожалуйста. Лежать - нет. Других поблажек не было. Кормили, как всех: жидкий, воняющий дешевыми консервантами суп, чуть более густая каша с намеком на тушенку и травяной чай, к которому давали четыре кусочка сахара. И раз в день клали на поднос пачку недорогих сигарет.
а третье утро завтрак ему не принесли. На стук в окошко и вопрос, будут ли его кормить, Ареку ничего не ответили - мрачный детина смерил его недобрым взглядом и отвалил.
Молча. Без каких-либо объяснений.
Конвой явился, когда в пачке остались две сигареты. В этот раз руки ему сковали за спиной, и это поневоле навело на невеселые мысли: выведут в подвал, швырнут дротиком в затылок - вот и вся ссылка. Но опасения не оправдались. Охранники перевели его в другой корпус, с табличкой «ИВС» над входной дверью, сняли наручники и заперли в очередной камере.
Ареку повезло - из зарешеченного окна был виден тюремный двор и он смог развлечься, разглядывая снующий туда-сюда персонал и редких заключенных, переводимых из корпуса в корпус.
Выкурив предпоследнюю сигарету, он улегся на койку и стал разглядывать потолок, ничем не отличавшийся от потолка в его прежней камере. От этого занятия его и оторвал новый конвой.
Когда они вышли на крышу, Арек посмотрел на светящиеся оранжевые круги - площадки для флаеров - и задумался. Если его отправляют в ссылку, то где бумаги об освобождении? Справку-то должны выдать.
«Неужели в другую тюрьму?»
Задавать вопросы охранникам было бесполезно, и Арек постарался очистить мысли, возвращая себе равнодушие.