«Куда повезут, туда и повезут. С крыши бросаться еще рано».
Они три раза возвращались на чердачный этаж - на площадки садились флаеры, но выходившие из них кеннорийцы в форме спешили к другим дверям, не оглядываясь на конвой и одного из зеков. Из четвертого флаера никто не вышел, но зато из другого чердачного выхода появились тюремщики в чинах.
И, как позже выяснилось, кинулись приветствовать барона Кёллена, прибывшего в «Schuur», чтобы увезти на Таган бывшего наместника, а ныне ссыльного рядового Майера.
Недовольства Вильхельма хватило на всех. Он даже бумаги подписал, не выходя из кабины. И два раза ронял ручку. В общем- то, Ареку было приятно посмотреть, как элитный персонал тюрьмы лазает на четвереньках под флаером, бормоча: «Сейчас, ваше высочество, сейчас!»
Как ни странно, на нем самом Вильхельм чрезмерно отыгрываться не стал. Даже взлетел без перегрузок. А уже в небе пробурчал:
- Твои браслеты на заднем сиденье. Давай, надевай. Без них на дикую планету не повезу.
Разговорить Хельма не получилось. Арек выжал из него кое-какие обрывки информации, и пришел к выводу, что на Тагане он будет выплывать, как хочет. Эрлих передал ему немного наличных и кредитку, документы начальство «Schuur» оформило...
«Что ж... это не тупик. Райской жизни, конечно, не предвидится. Но меня выпустили из камеры. А могли продержать там до самой смерти».
Проводив улетающий флаер взглядом, Арек вдохнул воздух свободы и решил выкурить последнюю тюремную сигарету. Он так и не успел понять, по какой из дорог - Вильхельм высадил его на пахотном поле возле перекрестка - ходит больше машин.
Судьба смилостивилась и одарила его настоящим подарком.
На дороге показался автомобиль, который остановился, не дожидаясь взмаха руки. Потому что за рулем сидел Александер.
С этого момента настоящую весну на Тагане можно было считать открытой. Дня три Арек вел бездумное, почти животное существование - ел, спал, трахался, строил компьютерный город. В общем, старательно вытравлял воспоминания о тюремном режиме. Но потом пришлось заговорить о реальном положении дел. Они с Сашей начали планировать совместную жизнь - осторожно, стараясь не разрушить хрупкое доверие. Рассматривали потертую карту края, найденную на этажерке, прикидывали, стоит ли переезжать за город, обсуждали необходимость покупки второй машины.
Арек убедился, что Александер прекрасно понимает, как сильно - и далеко не в лучшую сторону - изменился его общественный статус. Осознает все минусы, все прилагающиеся к перемене неприятности, но не отказывается делить с ним хлеб, постель и кров.
«Это верность. Верность, которую я потерял вместе с Грэгом. Тот мне в одну тюрьму передачи носил, этот из другой встретил и готов укрывать от житейских невзгод».
Сравнение покойного мужа и нынешнего партнера больше не горчило привкусом постыдности. И Арек чувствовал - Грэг ушел, ушел окончательно. Но не в тот роковой день, когда его тело искорежили бетонные плиты. Он исчез после слов: «Ты выбрал», прозвучавших в зимнем сне-видении в реанимационной палате. И теперь, глядя на Сашу, Арек искренне радовался тому, что выбрал жизнь и перестал травить себя воспоминаниями о прошлом.
Имя Грэга в их разговорах прозвучало только раз. Александер дотошно выспросил о всех наложенных ограничениях, и расстроился, узнав о перекрытом въезде в другие колонии и на Кеннор:
- То есть, тебя лишили возможности встречаться с семьей?
- Да. Но зато не отрезали доступ на военное кладбище. Я могу к Грэгу на могилу ездить по-прежнему.
- Но как же родители?..
Признаваться в черствости и нечуткости Арек не захотел - промычал что-то неопределенное. На самом деле он был рад, что ему не придется объясняться с матерью. Вальтер есть, Вальтер пусть и отдувается.
«Брат он ей, или кто? Пусть сестру утешит!»
Через неделю почти райского существования - минус крылся в отсутствии удобств - у них закончились продукты. Одеваться и ехать в город не хотелось. Они признались друг другу в нехорошем предчувствии: сдвинешься с места, и всё выстроенное рухнет.
- Можно не ужинать, - без особого энтузиазма предложил Арек. - Тогда завтра на завтрак будет банка консервов и печенье.
- Давай опять попробуем рыбу поймать?
- Да ну ее... ты в прошлый раз полбанки овощей в реку накидал, и хоть бы одна рыба появилась. Я лучше сам эту прикормку съем.
- А если червей накопать?
- На ужин?
- Да ну тебя!
Арек припомнил инструкции по выживанию в лесистой местности и спросил:
- Тут никаких съедобных растений нет? Вроде луковиц? Луковицы бывают съедобные. Их надо выкопать и запечь.