– Признаться, Влад, никак не могу привыкнуть к внешности наших новых родичей. Когда я гостила у Дашутки, мне все время казалось, что я нахожусь в каком-то китайском ресторане.
Тут вдруг Силин резко переменился в лице, хотел что-то сказать, но, сделав неудачный вдох, зашелся кашлем, да так надсадно, так громко, что похожий на комок белой шерсти тойпудель Тимка, приковылявший в спальню за хозяйкой, проснулся, встрепенулся и бросился наутек.
– Воды? – заволновалась Наталия. – Может, молока вскипятить?
Багровый, со слезящимися глазами, Силин отмахнулся. Когда кашель прекратился, он, весь мокрый от выступившего пота, упал на спину и закрыл глаза.
– Поспишь? – шепотом спросила Наталия.
– Не до сна. – Силин устало покачал головой, перекатывая ее по подушке. Редкие волосы облепили его череп, как после купания. Глаза запали, тонкие губы запеклись и потрескались.
– Нужно отдыхать, Владик.
– Некогда отдыхать, лапик.
Наталия прослезилась от приступа нежности. Давно муж не называл ее так. При всем при том, что она была женщиной того сорта, что «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет», ей зачастую не хватало обыкновенного внимания, тепла и ласки. Молчаливый, сосредоточенный, погруженный в свои мысли муж все реже баловал ее вниманием. Они перестали отдыхать вместе, а за столом, когда жена пыталась поговорить о чем-нибудь важном, Силин отгораживался от нее развернутой газетой. Было непривычно видеть его больным, обессилевшим, неподвижным. Наталия незаметно смахнула слезинку с ресниц.
– Ну какие могут быть дела у больного пневмонией? – сказала она. – Принимать лекарства, спать и есть. Все остальное потом.
«Первым делом, первым делом самоле-еты, – прозвучало в ее мозгу, – ну а девушки, а девушки потом».
Вместо того чтобы улыбнуться, Наталия нахмурилась. Шутливая песенка не радовала ее, как прежде. Чтоб им провалиться, этим девушкам! Спортсменки, комсомолки и просто красавицы, они постоянно увивались вокруг ее супруга с тех пор, как он очутился на вершине власти. Что же они не обращали на него внимания раньше, когда он ходил в великоватых костюмах, редко и неаккуратно стригся, грыз ногти и не мог двух слов связать в присутствии посторонних? А то слетелись на все готовенькое, будто мухи на мед!
Настроение резко упало. Высвободив руку из влажных пальцев мужа, Наталия встала.
– Внизу кремлевские врачи дежурят, – сказала она, направляясь к выходу. – Скажу им, чтобы еще раз тебя осмотрели. Сейчас или сперва вздремнешь немного?
Силин взглянул на жену и отвернулся.
– Не надо врачей, – глухо произнес он. – Сам выкарабкаюсь. Иди. Мне нужно побыть одному.
Наталия вышла. Он мрачно уставился в затворившуюся дверь.
Если бы Силин верил в Бога, он решил бы, что болезнь – это кара Господня. Но религиозностью он никогда не отличался, хотя педантично отмечал все важные церковные праздники, терпеливо выстаивая службы перед телекамерами в храме Христа Спасителя. То же самое проделывал и действующий президент, поэтому никак невозможно было пропустить службу, чтобы не оказаться в глазах народа безбожником. Нельзя идти наперекор тысячелетним традициям. Христос воскресе… Воистину воскресе… И отвергать эту прописную истину способны разве что какие-нибудь темные, забитые китайцы…
Тут Силин заскрипел зубами и зажмурился так, что в темноте перед глазами вспыхнули разноцветные пятна с искрами вперемешку. Опять эти китайцы! В последнее время мысли о них неотступно преследовали премьер-министра России. Стоило ему загнать их в самый дальний и темный уголок подсознания, как кто-нибудь непременно заводил о них разговор, как это сделала жена, помянувшая китайский ресторан. Выносить это было куда труднее, чем высокую температуру, озноб, кашель и общую слабость. Угрызения совести терзали Силина гораздо сильнее. Пожалуй, он был единственным человеком в России, который понимал, насколько близка держава к погибели. И повинен в этом был он сам. Ведь в свое время Силин, а не кто-то другой, подписал злополучную «Программу сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири России с Китайской Народной Республикой». Опубликованная на сайте «Ведомостей» она не вызвала бурю народного негодования лишь по той причине, что это была только надводная часть айсберга. Десятки дополнительных соглашений и сотни поправок к Программе так и не сделались достоянием гласности. Кроме того, многие наивно верили, что сотрудничество ограничится периодом с 2009-го по 2018-й год, как это было оговорено в самом названии документа. Однако, конечно же, все было не так просто…