Кое-как приведя себя в порядок, я решила вернуться в палату. Если уж честно, никакого желания идти обратно и лежать на грязном матрасе не было, но куда еще мне идти? Да и кто знает, может действие обезболивающей настойки скоро пройдет и мне станет плохо?
Так я и сидела на кровати какое-то время. Ко мне никто не подходил, заговорить не пытался, хотя изредка в палату заходили санитарки в серых платьях. Они ухаживали за тяжелыми больными, но так, без энтузиазма.
Уже когда начало смеркаться, в палату ввалилась большая делегация. Девушки в серых платьях держали в руках какие-то светящиеся шарики, которые разгоняли сумрак, но не сказать, чтобы сильно.
В составе группы были четыре санитарки, еще две женщины и один мужчина, которые были одеты совершенно отлично от того, что я здесь видела. Одна из них была в брюках полувоенного покроя, как и мужчина, вторая в платье, но явно более дорогом. Все трое были блондинами.
Они ходили между рядами, периодически что-то уточняя у санитарок, смотрели какие-то свои записи, делали пометки. Сначала они быстренько пробежались между теми, кто лежал на полу, потом уже пошли к пациенткам на кроватях.
Не прошло и четверти часа, как вся эта компания дошла до меня. Да, да, с пациентами они были не слишком внимательны.
Я видела, как другие женщины, кто мог встать, вставали и кланялись. Так что я решила не нарываться на конфликт с этой важной комиссией, а тоже встать и поклониться.
— Что у нас тут? — спросила, брезгливо меня оглядывая, женщина в платье.
— Нашли на улице, наверное, сбила повозка, — бесстрастно ответила девушка в сером, уже другая, не та, что ко мне подходила.
Женщина подошла ко мне, приложила к моему лбу какую-то штуку, теплую на ощупь, почти сразу ее отняла.
— Странно. Был перелом основания черепа, но, кажется, старый, — сказала она коллегам так тихо, что мне пришлось напрягать слух.
— Может раньше был? — пожал плечами мужчина.
— Но сейчас гематома именно на этом месте, да и с такими переломами не живут без должной помощи. И еще есть несколько переломов, уже сросшихся.
А меня ведь не лечили. Что-то мне подсказывает, что это могло быть результатом вселения моей души в это тело. Так ведь может быть? Или все-таки переломы действительно старые и меня лечили?
— Как тебя зовут? — обратилась ко мне женщина в брюках.
— Я не помню, — честно ответила я.
— А как ты попала под повозку, помнишь?
— Нет, — я помотала головой.
— Что вообще светлая ренна делала в этом районе одна?
— Кто? — удивилась я. Странно, я же не одна здесь блондинка, есть еще несколько женщин, правда, постарше.
Все трое врачей, или кто они там, заспорили одновременно на каком-то тарабарском языке, наверное, врачебном. Я могла разобрать только отдельные слова, да и те предлоги.
В итоге все та же женщина в платье, опять приложила этот теплый предмет к моему лбу, но на этот раз держала дольше. И он так нагрелся, что стал горячим почти нестерпимо.
— Повреждений мозга я не наблюдаю, — наконец сказала она, когда я уже сама хотела отодвинуться. — Но при травмах головы потеря памяти случается. Непонятно только, как у нее все так быстро зажило.
— Может она целитель? — пискнула девушка в сером, на что получила уничтожающий взгляд женщины в брюках.
— Какой целитель, дура? — бросила пренебрежительно вторая. — Все знают, даже такие тупицы, как ты, что даже Святые не могут лечить сами себя.
— Так, — мужчина на несколько секунду задумался. — Утром ее выписываем, нечего место занимать. Исцеление духа — не наш профиль.
— А что же мне теперь делать? — спросила я, прибавив жалобности в голос.
— Ну, можешь обратиться к жандармам, — пожав плечами, не совсем уверенно ответила женщина в платье.
На этом высокая комиссия удалилась. А я впала в задумчивость.
Нет, с одной стороны спасибо, что не выгнали в ночь. С другой, а утром-то мне что делать? Я же типа ничего не помню, денег у меня нет. Хоть бы покормили что ли перед уходом? Но за весь сегодняшний день еду тут не выдавали. Кто-то хомячил свои припасы, а кто-то лежал голодным, как я.
Впрочем, голод — это моя самая маленькая проблема сейчас. Несколько дней без еды я точно протяну, к тому же этому телу лечебное голодание явно не повредит. Но вообще вопрос придется решать.
Брезгливо поморщившись, я прилегла на грязный матрас, искренне надеясь от него ничего не подцепить. За сегодня я немало устала из-за новых впечатлений, а надо подумать как дальше жить и, желательно, на свежую голову.